– Но здесь совсем другая причина.
Мейсон впился в нее пристальным взглядом:
– Хорошо, тогда назовите ее.
– Джерри и я тайно поженились месяц назад, – ответила она, опуская глаза.
Мейсон глубоко вздохнул.
– Слава богу хоть за это! – вырвалось у него.
– Вы о чем?
– Я боялся, что вы установили этот замок из-за дядиных прогулок во сне, потому что боялись его.
– Нет, мистер Мейсон, честно, замок не имеет к дяде никакого отношения.
– Почему вы не объявили о своем замужестве?
– Мы хотели держать это в секрете.
– А ваш дядя знал?
– Именно от него мы и скрывали это.
– Почему?
– Он немного эксцентричен.
– Он же не против Джерри, ведь так?
– Что вы, Джерри ему очень нравится. Но я не хочу, чтобы он думал, будто я намерена покинуть его до его нового брака.
– В таком случае, – продолжал допытываться Мейсон, испытующе наблюдая за ней, – чем вызвана такая спешка?
– Тем, – ответила она, смеясь, – что я люблю, и здесь недалеко Голливуд, а Джерри во многом смахивает на шейха. Многие женщины от него без ума. По натуре он бабник и… Словом, я сцапала его, как только представился случай.
Мейсон ухмыльнулся и заметил:
– Ну, раз вы установили этот замок на дверь не из-за ночных променажей вашего дяди, то и слава богу. Но когда я увидел замок на двери, то нашел объяснение скорее зловещее, чем романтическое, и понял, что окружной прокурор не преминет воспользоваться этим и попытается выбить вас из колеи во время перекрестного допроса… Полагаю, что ключи есть у вас и у Джерри?
Она кивнула.
– И больше ни у кого?
Она улыбнулась и отрицательно покачала головой.
– В конце концов, – ответила она, – у меня один муж.
– Вы еще доверились кому-нибудь? Кому еще известно, что вы поженились?
– Ни одной душе.
– О’кей, – заключил Перри Мейсон. – Берите этот разделочный нож, положите в ящик и, если окружной прокурор начнет допытываться о замке на двери, когда вы будете стоять на свидетельской трибуне или перед Большим жюри, изобразите сначала замешательство, как только что передо мной, затем скажите правду, а заодно посмейтесь и поплачьте – словом, набросьте покров романтики. – Мейсон кивнул Делле Стрит, нахлобучил шляпу и объявил: – Поехал в тюрьму.
