– Не слишком ли рано вы приступили к работе, сержант? – осведомился он.
Голкомб ответил:
– Да, если говорить о том, что рано, и о том, что я на работе. Чего вы хотите?
– Осмотреть помещение, – ответил Мейсон. – У меня есть пара вопросов к некоторым свидетелям. Есть возражения?
– Всем свидетелям вручены повестки, – заявил Голкомб, – вы не можете влиять на них.
– Я и не собираюсь влиять на них, а хочу поговорить с ними.
Голкомб, освободив дверной проем, сказал:
– Ну, если так, входите. Я буду поблизости во избежание недоразумений.
Эдна Хаммер вышла вперед и протянула Мейсону руку:
– Доброе утро, мистер Мейсон, могу ли я быть вам чем-нибудь полезной?
Мейсон кивнул.
– Она свидетельница обвинения, – предостерег Голкомб.
Мейсон в упор глядел на полицейского.
– То, что окружной прокурор вручил кому-то повестку, еще не значит, что этот человек должен быть напуганным, – ответил он. – Долг свидетеля – говорить правду! Когда дело будет назначено к разбирательству, я сам вручу повестки нескольким свидетелям. Кстати, сержант, мне нужно побеседовать с мисс Хаммер наедине.
Голкомб возразил:
– Вы не должны говорить ей, какие давать показания.
– А вы не должны указывать мне, что делать, говоря вашими словами – влиять на меня, – отрезал Мейсон. Он взял Эдну под руку. – Думаю, мы поговорим у вас в комнате, Эдна.
Они прошли вниз по коридору. Голкомб ринулся к телефону.
– Что он собирается делать? – спросила она.
– Звонить окружному прокурору, – ухмыляясь, ответил Мейсон. – Давно он здесь?
– С половины восьмого.
– Вы звонили ему?
– Да, и мне не следует держаться с вами слишком по-дружески, не так ли? – осведомилась Эдна. – Мы же не хотим, чтобы они нас заподозрили?
Мейсон кивнул и спросил:
– Положили нож, все нормально?
– Да.
– Когда это было?
– Около одиннадцати.
– Ящик заперли?
– Да!
– Где ключ?
– У меня.
– Уверены, что ключ только один?
– Ну… конечно!
– С каких пор вы запираете ящик?
– Со следующего дня, как нашла нож под подушкой.
– Откуда вы знаете, что от ящика больше нет ключей?
– Потому что ключ находился в замочной скважине. Я вынула его и стала запирать им замок. Другого ключа в ящике не было.
– И ящик никогда не запирался в дневное время?
– Нет.
– Но вы уверены, что он был заперт всю ночь?
– Да, конечно, ведь вы же сказали мне запереть его!
– Вас никто не видел?
– Нет, конечно нет! Почему вы спрашиваете об этом?
– Думаю, вдруг дворецкому в буфете что-нибудь могло понадобиться?
– Вряд ли. Было слишком поздно. Он уже ушел спать.
