Гриан брел по полю. Звезд не было, но на юге сиял тот же зловещий отсвет, что он уже замечал раньше, и он мог различать почти все перед собой. Он видел землю, истоптанную множеством копыт, подкованных и без подков. Иногда по земле тянулись выжженные полосы, какие-то маслянистые пятна. Он вспомнил, что рядом должна быть катапульта Эйкина. Ее не было.
Неожиданно решимость, безумная и тем более неостановимая, охватило все его существо. Он больше не мог оставаться здесь. Вытерев кровь со лба, он зашагал в том же направлении, куда утром двигалась вся колонна. И не сознавал, сколько времени шел. По всей вероятности, недолго.
– Стой!
Двое верхами появились перед ним.
Он остановился. В рассеянном свете мелькнул вынутый из ножен клинок.
– Погоди. Ты видишь, он не защищается.
– Так пусть защищается, я жду.
Впервые он слышал их голоса, не свист, а настоящие голоса, а разговаривали они на том же языке, что и он, только слова произносили более отрывисто и резко, чем в других областях Огмы. Но его удивило, что и голоса и и лица спорящих были совершенно одинаковы. Это был не бред и не предрассудок. Он отчетливо различал в призрачном свете смуглую кожу, прямые носы, темные без блеска волосы, и все это повторялось одно в другом.
– Эй, где твое оружие?
– У меня его нет, – хрипло сказал он.
Это было постыдное признание для воина, но ложь ничего бы не дала ему.
– Слышишь? Мы не может убить безоружного.
– Но он враг.
– Все равно. Безоружного убивать нельзя. Это против Закона.
Северянин пристально смотрел на них, не двигаясь. У него были отвратительно светлые волосы и глаза, и последнее неприятно напоминало Элме о Пришлой, хотя у северянина глаза были голубые, а у Пришлой серые, без малейшей голубизны.
– Куда ты шел? – спросила одна.
– В Крепость.
И не успев договорить, он ясно понял, что в Крепость его не допустят. Весь вопрос, убьют его сейчас или немного погодя. И он ничего не узнает. Именно это страшило его, не собственная сметь, а неведение.
Но две всадницы продолжали спорить.
– Ты слышала? Его нужно убить немедля. Он пробирался в Крепость.
– Один? Открыто? Без оружия? И он ранен, видишь?
– Что за базар, Проклятые? – стоило только вспомнить о Пришлой, и она тут же возникла из мглы. У нее получилось: «Что за баз-зар, Пр-роклятые?» Когда она вот так по городскому растягивала согласные, голос ее становился особливо невыносим для слуха.
– Сначала скажи, что на Юге? – спрашивать так быстро было неучтиво, но уместно, и Пришлая знала это.
