Поздно.
– Опоздаете на собственные похороны? – пробормотал ибб, усиленно думая. – Как такое возможно?
– Подумай, ибб, – сказал обб. – Если она проживет на три дня дольше, то сможет выступить на собственных похоронах, улавливаешь?
– Конечно, – обрадовался ибб, – как глупо с моей стороны.
И они удалились в кухню, обсуждая произведение миссис Битон и наилучший способ разобраться с любовными связями между судомойкой и чистильщиком обуви – видимо, им досталось старое издание.[12]
– Когда ужин? – спросила бабушка, презрительно оглядывая внутреннее убранство гидросамолета. – Я умираю от голода, но, имей в виду, ничего тверже нутряного сала. Жевалки уже не те.
Я осторожно помогла ей выбраться из пальто и усадила за стол. Стейк «Диана» был для ее зубов все равно что железнодорожная шпала, поэтому я принялась сооружать омлет.
– А теперь, ба, – произнесла я, разбивая яйца в миску, – расскажи-ка мне, что ты тут делаешь.
– Мне следует находиться здесь, чтобы напоминать тебе о вещах, которые ты можешь забыть, малышка Четверг.
– Например?
– Например о Лондэне. Моего мужа тоже устранили, и мне был очень нужен кто-то, способный помочь мне пройти через это. Посему я здесь – чтобы сделать то же самое для тебя.
– Я не собираюсь забывать его, ба!
– Да, – согласилась она немного странным тоном, – я здесь, чтобы позаботиться об этом.
– Это касательно «почему», – не отставала я, – но как насчет «каким образом»?
– В свое время мне тоже случалось работать на беллетрицию, – объяснила бабушка. – Давным-давно, правда, но это был всего лишь один из многих подрядов в моей жизни, и не самый странный, кстати.
– А какой самый? – спросила я, в глубине души понимая, что спрашивать не стоило.
– Ну, однажды я побывала богом-императором Вселенной, – ответила она тем же тоном, каким могла бы принять приглашение сходить на выставку, – и, скажу тебе, оставаться мужчиной двадцать четыре часа в сутки очень стрёмно.
– Да, – откликнулась я. – Мне тоже так кажется.
Спустя десять минут ибб накрыл на стол, и мы сели обедать. Пока бабушка посасывала свой омлет, я пыталась завязать беседу с иббом и оббом. Трудность заключалась в том, что ни один из них не обладал навыками светского общения, требуемыми для восприятия чего-либо, помимо голых фактов. Для затравки я рассказала слышанный от моего ТИПА-напарника Безотказэна анекдот про осьминога и волынки. Но когда я произнесла ключевую фразу, оба генерата тупо уставились на меня.
– Почему волынки были одеты в пижамы? – спросил ибб.
