И сейчас, при воспоминании о том видении, страх снова овладел ею. Она медленно растопырила пальцы, чувствуя, как взгляд волей-неволей перемещается на место казни и на тех людей, что сидели там, на трибуне: и не на сеньора и его сына, не на павлинов и даже не на главного инквизитора… а на его высокого, широколицего помощника. Со сверхъестественной ясностью она увидела его и, дрожа, наблюдала за тем, как он медленно поворачивает голову и обращает лицо к ней, а потом встречается с нею глазами. Его губы слегка искривились – это подобие улыбки явно означало триумф.
В его глазах блеснул свет – желто-зеленый, предательский. У Анны Магдалены перехватило дыхание.
Это было зло. И в тот же самый миг она поняла, как внезапное откровение, что человек, который воплощает зло, родился в тот же самый день, что и она. Ему было суждено быть ее единомышленником, ее возлюбленным и господином, вождем их расы – но самодовольство превратило его в нечто прямо противоположное тому, что задумывала богиня. Врожденную магическую силу он использовал теперь для того, чтобы выслеживать собственных соплеменников и уничтожать их. Делая это, он с каждым днем становился сильнее, отчего угрожавшая им опасность все более возрастала…
– Доменико! – прошептала она, узнав в нем того молодого человека, что швырнул камень в окно собора в знак протеста против ее бракосочетания.
Она отвергла его, потому что он предпочел восстать против богини и своего предназначения.
И вот теперь он последовал за ней во Францию. Теперь он пытается уничтожить ее внучку.
Глаза ее затуманились, и вместо молодого сумасшедшего она увидела извивающуюся на костре юную богиню Сибилль из того давешнего видения. Ее черные волосы уже сгорели, череп обуглился, и розовые губы исказились в страшном, безостановочном вое.
«Сибилль!» – вскричала про себя Анна Магдалена и услышала не слышный никому голос врага:
«Хочешь узнать, почему огонь так пугает тебя? Потому что ты всегда знала, что это твоя судьба. И потому что ты всегда знала, что это ее судьба. Вам никогда не убежать от меня…»
В ушах у нее зашумело, и Анну Магдалену словно смело с телеги шквальным порывом ветра. Открыв глаза, она увидела, что со всех сторон окружена пламенем – и не только она, но и подросшая Сибилль, и все те несчастные, что привязаны к столбам и кричат в агонии среди огня, стеной вставшего вокруг них. И когда они кричат, пар вырывается из их ртов как дым и длинной, извивающейся спиралью уходит к трибуне…
