Мы поднимались все выше. В сущности, это была та же башня, только очень узкая. И обитатели ее были уверены: им не придется защищаться. Никогда.
О Луна, неужели сейчас я поднимусь в чашу?!
Жрец остановился.
— Сюда! — он указал фонарем.
В стене зияло малюсенькое окошечко. Я стал точно под ним, оно оказалось на два-три пальца выше макушки.
— Так, — сказал жрец.
Он потушил фонарь.
И вдруг я услышал молнию! Чаша не была пуста, ее жрец не спал. Молния не ревела, не пела, не разрывала воздух, рождая ярость и бросая в атаку, нет — впервые молния звучала тихо.
Жрец смотрел в окошечко надо мной, я чувствовал его взгляд.
Мою голову соединяли с Луной незримые нити, только узенькое отверстие в стене пропускало их через себя. Каждый торн, сорвавшийся со струн молнии, ощупывал их ласково и бережно.
— Это рыцарь, — сказал жрец.
Его резкий голос оборвал волшебство.
Лайк засмеялся.
— Отойди, Гилденхом.
Он встал на мое место.
— Новое учение предписывает брать пробу крови, — сказал он.
— Жрецы Храма не рабы новых учений.
— Гилденхом не одет в форму, — сказал Лайк, — но он рыцарь.
И вновь родился невесомый, прозрачный звук. Кто бы мог подумать, что молния способна быть еще и такой?! Я слушал, и мне казалось, что сама Луна спустилась ко мне, только ко мне, специально для меня…
— Это герой, — сказал жрец.
Около минуты было темно и тихо.
Голос Лайка пришел вкрадчивым созвучием тишины:
— Жрец, есть ли еще руны в мире?
Жрец промолчал. Сверху сказали:
— Руны еще есть.
— Где?
Никто не ответил.
Лайк отстегнул от пояса мешочек.
— Вот карта, — сказал жрец.
— Спрашивай! — добавили сверху.
— Хнумы, — произнес Лайк. — Как драться с хнумами?
Жрец молчал.
Лайк изменил вопрос:
— Почему нет комплекса против хнумов?
— Хнумы не имеют оружия.
— Они истребили армии рыцарей!
— Побежденные хнумами умирали от собственного оружия.
— Как?
— Ты убиваешь хнума или убиваешь себя.
Лайк подумал.
— Откуда взялись ярки?
— Жрецам Храма открыты тайны боя. Тайны стратегии скрыты от жрецов Храма.
— Тебе нужен Храм Оракула, — сказали сверху. — Но знай: он далеко.
— Мне не нужен Храм Оракула, — сказал Лайк. — Знайте: война близко.
И он пошел вниз. Стараясь не упасть в темноте, я спускался за ним.
До утренней молнии оставалось не более двух часов. Такой, как сейчас, молния уже не будет. Утром она станет жесткой и агрессивной.
Я засыпал, пытаясь сохранить в себе ее нынешний звук.
Руны…
Руны — это ведь тайное знание. Что такое руны, зачем они? Кто может познать руну? Вот я и к тайному знанию стал причастен. С ума сойти… Само слово «руна» для меня всегда означало что-то высшее, недоступное. Откуда оно?
