- На капитанский мостик поступило заявление, - Он говорил спокойно. Его принесла мадам Винсент. Подписали почти все пассажиры.
- Чего они хотят?
- Домой. Это требование нетрудно выполнить, синтез можно включить в любой момент. Еще хотят, чтобы управление кораблем немедленно взяли на себя ответственные, опытные офицеры, достигшие совершеннолетия.
- А-а.
- Да, сэр. - Он помолчал. - Что же до членов экипажа, - снова заговорил он как-то деликатно и очень осторожно, - то они хотят знать, в чьих руках теперь власть.
- О Господи.
- Чем скорее вы примете на себя командование, тем лучше.
- Хорошо. После ужина. Офицеры присоединятся ко мне на мостике.
- Есть, сэр. - Он обвел взглядом быстро заполняющийся зал. - Вечерняя молитва, сэр. Вы будете ее читать?
- И сидеть за капитанским столиком, на капитанском месте? - Сама мысль об этом была невыносима.
- Где же еще сидеть командиру? - холодно произнес он.
- Это в другой раз. А сегодня я прочту молитву со своего обычного места.
Пассажиры, сидевшие за моим столиком, смотрели на меня молча и враждебно. Но я не обратил на это никакого внимания, встал и постучал по стакану, призывая к тишине.
- Как старший среди офицеров, я выполняю свой долг, - обратился я к собравшимся и произнес первые слова корабельной молитвы, которую слышал столько раз. - Отец наш Небесный, сегодня на корабле Флота Объединенных Наций 12 марта 2195 года. Благослови, Господи, нас и наше путешествие, пошли всем на борту здоровья и благополучия, - Я говорил, а сердце так стучало, что казалось, выскочит сейчас из груди.
- Аминь! - прозвучал в воцарившейся тишине голос главного инженера Макэндрюса, а вслед за ним неуверенные голоса нескольких пассажиров.
Надо признаться, обед прошел не очень весело. Я был так голоден, что даже всеобщее равнодушие к моей персоне не могло испортить мне аппетита. Я с жадностью поглощал все, что было на столе: салат, мясо, хлеб, потом вмиг проглотил кофе и десерт. Недаром мои соседи смотрели на меня с удивлением: не успел командир умереть, а его преемник, гардемарин, сидит на своем обычном месте и уплетает за обе щеки. Того и гляди тарелку проглотит.
Вернувшись в кубрик после обеда, я достал чистую одежду, долго стоял под душем, оделся с особым тщанием и даже побрился, хотя в этом не было особой необходимости.
Не спеша, без всякой охоты, я отправился на капитанский мостик. Сэнди вытянулся при моем появлении. Он дежурил на вахте один (корабль висел в космосе).
