— Ты-то себе всегда дело найдешь. Так и летаешь: то сюда, то туда, — с оттенком зависти проговорил Билл.
— Только не сегодня. Никакого желания идти домой. Мать наверняка собирается в свой ресторан, отец занерся у себя в кабинете, а к Бриджит в последнее время просто страшно приближаться — злая, как тигрица. Села на диету, говорит, что снова стала толстеть. То и дело встает на весы, жалуется, что в доме постоянно пахнет чем-то вкусным, и говорит только о еде. Послушать ее хоть один вечер — поседеешь.
— Неужели это ее действительно так волнует? — Билл всегда сочувствовал людям, озабоченным какими-то проблемами.
— Вот уж не знаю. Мне она всегда казалась нормальной — ну, может, немного пухленькой, но вполне в форме. Когда у нее на голове удачная прическа и она улыбается, Бриджит ничем не хуже остальных, но когда она начинает беситься из-за того, что набрала лишний килограмм, что у нее не застегивается молния или слишком широкие бедра, то становится просто невыносимой. Господи, да она в эти минуты любого может довести до сумасшествия! Вот почему я не хочу идти домой. У меня нет ни малейшей охоты выслушивать ее причитания.
Они помолчали. Билл хотел бы пригласить Гранию выпить в каком-нибудь баре, но вовремя спохватился, вспомнив о состоянии своих финансов. Ему оставалось только одно: отправляться домой на автобусе — благо, у него был сезонный проездной — и не тратить больше ни пенни.
И в этот момент Грания предложила:
— Послушай, а пойдем в кино? Я приглашаю.
— Нет, я не могу, Грания.
— Перестань, еще как можешь! Ведь я у тебя в долгу за то, что ты записался на эти курсы. Ты очень помог нашему семейству.
В ее устах это прозвучали вполне резонно.
Они пролистали вечернюю газету в поисках подходящего фильма, обмениваясь соображениями насчет качества той или иной картины. Как было бы легко и приятно постоянно находиться рядом с человеком, подобным Грании, снова подумалось Биллу, и ему почему-то показалось, что Грания думает о том же. Однако с жизнью не поспоришь. Она и дальше будет любить этого нелепого пожилого мужчину и преодолевать трудности, которые возникнут, когда об их связи узнает ее отец. А Билл обречен оставаться с Лиззи, которая мучает его и утром, и днем, и ночью. Да, так уж устроена жизнь.
Когда он вернулся домой, мать была не на шутку встревожена.
— Приезжала Лиззи, — сообщила она, — и велела тебе отправляться к ней, когда бы ты ни вернулся.
— Что-нибудь случилось? — забеспокоился Билл. Это было непохоже на Лиззи — приезжать к нему домой, тем более после того не слишком радушного приема, который был оказан ей во время ее первого визита.
