Марципанов, или 1001-й научно-фантастический рассказ | страница 4
Что же касается научной фантастики, то там такие цифры никому и не снились. Какой-нибудь Уэллс со своим "Человеком-невидимкой" еле-еле набрал 40. Ребяческий лепет Жюля Верна с трудом дотянул до 30.
Марципанов мысленно перебрал современников. Айзек Азимов? - 38. Рэй Бредбери? - 30-32. Стругацкие? Тут и говорить не о чем; от силы 25. А сколько шуму, разговоров! Очереди за подписными изданиями... Подумаешь!
Даже "Фаршированный Йог" - пресловутый бестселлер Геннадия Файбусовича, принесший скандальную славу его автору, не смог дотянуть до 68. Одним словом, кибернетическая литературная машина Марципанова поставила рекорд, абсолютно недостижимый для кустарной прозы.
...Табло с надписью "Блок В" все еще сияло красноватым светом, точно окошко в преисподнюю. Закуривая, Марципанов сломал несколько спичек; рука его дрожала. Предстоял последний, завершающий этап. Он нажал тумблер ввода. Ряды индикаторов, зажигаясь последовательно в верхней части наблюдательного щита, известили его о своевременном включении словарных, грамматических и ритмико-композиционных устройств. Лексиконный табулятор оптимизировал подбор терминов, доведя до предела эмоциональную насыщенность любовного диалога (показатель эмфазы - 100). Электромагнитный редактор умело чередовал эротические сцены и научно-популярные отступления. И, наконец, цитирующий механизм, работая по принципу "фидбэк", срастил для будущего рассказа эффектный халдейский эпиграф, подобранный на основе сходства слов.
Солнце приближалось к зениту, когда изобретатель с окурком во рту вышел из сарая. Он вспомнил, что еще не завтракал. Несколько минут назад автоматическое печатающее устройство, вмонтированное в заднюю часть сочинителя, начало отстукивать на вращающемся барабане готовый текст.
...Мы намеренно опустили рассказ о том, каким образом Марципанов пришел к идее своего изобретения, откуда добыл оборудование и детали для машины и как, неделю за неделей, месяц за месяцем, свозил их в укромный винипластовый сарайчик напротив дачи. Подробности этого рода слишком затянули бы наше повествование. Точно также мы обойдем молчанием события, последовавшие за первым опытом сочинения, вплоть до следующей пятницы, когда Марципанов вновь в урочный час сошел с поезда на тихом полустанке и двинулся по засохшей глине знакомым путем мимо ларька и пенсионера с радиотелескопом.
У калитки поджидал его местный почтальон. Он почтительно вручил Марципанову хрустящий конверт.