Еще полуправда Гарнака отражает явление, которое
является как неизбежным уделом новой ориентальной мудрости,
так и его изначальной сущностью: явление, названное
Шпенглером "псевдоморфозой", о котором мы ранее упоминали.
Если какое-либо кристаллическое вещество заполняет полость
в геологическом пласте, оно формирует стенки полости таким
образом, что последние повторяют его кристаллическую
структуру, что вводит в заблуждение исследователя при
кристаллографическом анализе без тщательного химического
исследования. Подобное образование называется в минералогии
"псевдоморфозом". Вдохновленный интуицией, которая его
отличала, Шпенглер, дилетант в этой области, разглядел
подобную ситуацию в рассматриваемом периоде и доказал, что
опознание этого явления должно управлять пониманием всех
его проявлений. По его мнению, распад греческой мысли
является более старым кристаллом в сравнении, восточная
мысль -- новой субстанцией, заполнившей форму.
Наблюдение Шпенглера в пределах широкой исторической
перспективы является блестящим вкладом в диагностику
исторической ситуации и, если используется с толком, то
может значительно помочь нашему пониманию.
Каковы источники, то есть литература, с помощью которой
мы реконструируем образ забытого вероучения? Следующий
обзор носит скорее ознакомительный характер, нежели
завершенный (полный). Мы разделяем источники на первичные и
вторичные, которые до недавнего времени были почти
неизвестны. Мы рассмотрим эту группу в первую очередь.
Вторичные или косвенные источники
1. В ранней христианской литературе борьба против
гностицизма как угрозы истинной вере проявилась с большим
размахом, и эти труды, посвященные его опровержению,
благодаря дискуссиям, благодаря тем резюме, которые они
давали гностическим учениям, и часто также пространным
дословным цитатам из гностических трудов, являются наиболее
важным вторичным источником наших знаний. Мы можем
добавить, что до девятнадцатого столетия они были (не
считая трактата Плотина) единственным источником, так как
победа Церкви естественным образом привела к исчезновению
гностических первоисточников. К этой группе мы относим
значительные полемические труды отцов Иринея, Ипполита,
Оригена и Епифания на греческом и Тертуллиана на латыни.
Другой отец, Климент Александрийский, оставил среди своих
трудов чрезвычайно ценную коллекцию греческих извлечений из
работ Феодота, последователя Валентинианской школы
гностицизма, представляющего ее восточную ("анатолийскую")
ветвь. Ее италийская ветвь в лице Епифания сохранила целый
литературный документ, Послание Птолемея к Флоре. В случае
подобного полного или почти полного изложения предмета
нападок (где могут встретиться также и сообщения Ипполита
по наассенам и книге Варуха) наше различение первичных и
вторичных источников становится, разумеется, расплывчатым.
Особенность данного случая в том, что все первоисточники,
сохранившиеся благодаря этому посредничеству целиком или по
частям (поздние -- как правило), были греческими.
Взятые вместе, эти патриотические источники дают информацию
о большом числе сект, по крайней мере номинально
христианских, хотя в некоторых случаях налет христианства
довольно тонок. Уникальный вклад языческого лагеря, имеющий
отношение к данной группе, -- трактат Плотина,
философа-неоплатоника, "Против гностиков, или против тех,
кто говорит, что Творец мира -- зло, а мир --
скверна" (Энн. II. 9). Это прямо направлено против учений
одной определенной христианской гностической секты, которую
невозможно точно отождествить с какой-либо числящейся в
патриотических каталогах, но которая четко попадает в одну
из основных групп.
