– Сережа? Горностаев пил мартини и водку? Да ты шутишь! Но знаешь, если честно, я и сама сегодня как бы не своя. И со мной происходят странные вещи. Я бы рассказала тебе все, что произошло со мной сегодня днем, но, боюсь, ты мне не поверишь. Или еще хуже – будешь смеяться надо мной. Или решишь, что я сошла с ума.
– Глупости.
Маша посмотрела на свою недавнюю соперницу и вдруг поняла, что сегодня уже совершенно не ревнует ее к Дронову. В сущности, она никогда, выходит, и не была влюблена в Сашу. Вот если бы у Светы начался роман с Горностаевым, тогда бы ей не поздоровилось. А Дронов…
Сейчас перед Машей сидела подруга, которой хотелось раскрыть душу, признаться в том, что мучило ее последние дни. Света не будет смеяться, она не такая. Кроме того, у нее у самой большое горе – пропали родители. Да, пожалуй, только Свете и можно рассказать о том, что произошло на лоджии и кого она увидела в шкафу.
Маша собралась уже было начать говорить, как чудовищность произошедшего и нелепость ее догадок относительно существования паранормальных явлений заставили ее передумать.
– Нет, Света, ты извини, но я все же не стану ничего рассказывать. Не могу.
– Ладно. Поступай, как считаешь нужным, – улыбнулась ей Света. – А мне, пожалуй, пора домой. Мы уехали оттуда рано. Ой, подожди… Саша! – вдруг крикнула она. – Который час?
Дронов, который вместе с Никиткой пытался на кухне сварить кофе, прибежал на Светин голос.
– Я понял. Представляешь, башка совсем дырявая. Сейчас половина третьего. Думаю, если постараемся, то мы успеем в «Макдоналдс».
– Вы хотите есть? – растерянно спросила Маша, чувствуя себя виноватой, что сама-то поела, а для других ничего не припасла.
– Да нет, мы так плотно поели в «Саламандре», что теперь до завтра ничего не захотим. Просто около «Макдоналдса» у нас встреча.
И Саша рассказал о своем звонке в кафе и состоявшемся разговоре, точнее, монологе, который он услышал в трубке по поводу спонсорства какого-то музея.
– Вы считаете, что и музей может быть связан с нашим расследованием? – спросила Маша.
– Этого никто не может знать. Но проверить нужно.
– Думаешь, тот человек, услышав твой голос, поверил, что ты – Григорий Григорьевич?
– Не знаю, я старался говорить низким, даже хрипловатым голосом.
– Некогда уже разговаривать, поедем скорее… – не выдержала Света.
И они убежали.
В штабе сразу стало необыкновенно тихо. Никита подошел к сестре и сел рядом с ней.
– Ты мне ничего не хочешь рассказать? – спросил он.
