– Теперь, Сапах, ты объясни нам, что все это значит.
– Насколько Аллах просветил мой бедный разум – это подарки.
– Подарки?! Кому?
– Насколько Аллах просветил мой бедный разум, вам, богоравный.
– Осталось узнать самую малость: от кого к подножию нашей славы явились эти странные и щедрые дары?
– Молва донесла до моего слуха, что подносит их мореплаватель с красной бородой.
– Больше ты ничего не узнал?
– Пока ничего. Ничего сверх сказанного Краснобородым молве сообщено не было.
– Даже то, чего он хочет от нас взамен за этих собак?
– И красавиц,– тихо и ехидно подсказала Тивила.
– Ваш верховный визирь Энвер-паша как раз расспрашивает его об этом.
Селим кивком отпустил евнуха и задумался. Если посмотреть спокойно на это явление под небом Стамбула, то его легко можно счесть обыкновенной дерзостью. Умнее всего высечь дерзкого. Или отрубить ему голову. Впрочем, с этим никогда не нужно спешить, так советовал отец. И сие справедливо, ибо у отрубленной головы уже ничего не спросишь.
Чем дольше размышлял повелитель османов над сообщением своего главного евнуха, тем больше заострялось его любопытство. Не имея сил дождаться, когда Энвер-паша появится с докладом сам, он послал за ним людей. Принял он верховного визиря не в саду сераля, а в так называемом кофейном кабинете, специально оборудованном помещении, где султан мог вести деловые переговоры, не покидая окончательно территорию своего обожаемого гарема.
– Кто же он такой?
Энвер-паша медленно, слишком медленно поклонился. Султан, надо сказать, немного недолюбливал своего первого министра. Он казался ему чрезмерно осанистым, чрезмерно обстоятельным, его речи были удручающе убедительны. Кроме того, эта заячья губа. Отчего это у высшего сановника государства разорвана губа, как у обыкновенного базарного вора? Наверное, Селим выгнал бы Энвер-пашу, если бы тот не достался в наследство его царствованию от царствования отцовского. Кроме того, визирь был примерно предан своему новому господину и совершенно незаменим в делах управления государством.
– Кто он такой, этот шумный морской гость?
– Если он потревожил ваш покой, о богоравный, я прикажу его немедленно удавить, и тем история эта завершится.
Энвер-паша поклонился, так что нельзя было разобрать, каково выражение его лица в момент произнесения этих решительных слов.
– Я проснулся сам, хвала Аллаху, оттого, что мне приснилось… в общем, не важно, что мне приснилось. Кто этот человек? Мореплаватель?
