Галли вставил монокль и посмотрел на гостью с удивлением, а то и с упреком.
— Уезжаете?
— Минуты через две.
— А сказали, что не уедете.
— Планы изменились. Не смотрите вы так. Я вам верю. Я знаю, что слово Трипвудов — крепче камня. Просто кое-что изменилось. Можно говорить при кошке? Это секрет. Я выхожу замуж.
— Что!
— Да, выхожу.
Голос у Галли дрогнул.
— Не за Данстабла?
— Ну что вы! С чего бы?
— Он считает вас очень богатой, вот и ухаживает. Спросите Конни.
— Ухаживает? Ах, вот что он делал! А я никак не могла понять.
— Именно, вот что. Но если это не Данстабл…
— … это Уилбур Траут. Ну, говорите.
— Что?
— «Хм».
— Не собираюсь.
— Так это, с упреком.
— И не упрекаю. Почему вам не выйти за Траута? Все остальные выходили.
— Да и я чуть не вышла. Мы были когда-то помолвлены.
— Меня другое волнует, достаточно ли он хорош. Девушка, одурачившая Конни, заслуживает лучшего из мужей. Лучший он?
— Будет лучшим. Я за него возьмусь.
— Думаете, он перестанет так реагировать на блондинок?
— Конечно. Это нервное.
— Тогда — поздравляю.
— Спасибо.
— Вы не огорчитесь, если я вздохну?
— Пожалуйста. А зачем?
— Жалею крестника.
— Что с ним такое?
— Трагедия. Данстабл не разрешает жениться.
— Господи, да это же кончилось при Виктории!
— Не совсем. Если опека особо оформлена, без согласия замуж не выйдешь.
— А он не согласен?
— Вроде бы, нет. Надо его чем-то поддеть. Вы не знаете его тайн?
— Простите, не знаю.
— И я тоже. Зря мы его прокатили. Если бы он был в «Пеликане», я бы следил за ним, набрал материала для шантажа.
— Да, тут придется ждать морской пехоты, — сказала Ванесса. — А, вон и Траут! Бегу. Вы будете в Лондоне?
— Наверное. Зачем тут сидеть, если я ничего не придумал?
— Позвоните, я в «Баррибо». Пока. Ждите морской пехоты.
Она убежала, он почесал кошку. Все-таки он немножко утешился.
2
Проводив машину, леди Констанс через должное время стерла с губ приветливую улыбку. Она была растеряна. Ей казалось, что в глазах Уилбура Траута светился огонь любви. А как он говорил с Ванессой! «Не холодно? Может, дать плед? Точно не надо? Ну хорошо, а закурить можно? Дым не помешает? Дать сигарету? Пожалуйста. Прошу». Вот так.
Словом, их разговор можно было вписать в «Ромео и Джульетту»; и леди Констанс поспешила к герцогу. Она решила предупредить, что у него есть соперник, время терять нельзя.
Герцог был в том самом состоянии, когда сильные мужчины меряют шагами комнату, сдвинув брови. Мерять он не мог, болела нога, но брови сдвинул.
