Гейлен помнила только одно: как она чувствовала себя из-за него, как он смеялся, как его глаза смотрели на нее, как он наклонялся к ней – так близко, что они чуть не соприкасались друг с другом.
А когда Джейсон вспоминал об этом же позже вечером в тот же день, до того как они с Фрэн занялись любовью, и после этого, и даже во время секса, он размышлял, не приснился ли ему сон. Конечно, это казалось просто иллюзией, чудом, случившимся в реальной жизни.
Те два с половиной часа показались Джейсону волшебными. Джейсон никогда не испытывал такой радости и восхищения, ни разу в своей жизни, ни на минуту.
Это было нереально. Это не могло быть явью.
Гейлен ждала – с беспокойством, с нетерпением, с волнением – целую неделю.
«Может быть, Джейсон не знает, как связаться со мной?» – предполагала она каждый проходящий день. Это подсказывало ей сердце.
«Конечно, знает, – отвечал ее разум. – Просто он не звонит. Он не собирается этого делать. Зачем ему это? У него есть Фрэн… Эмералд…»
В конце недели Гейлен решила послать ему благодарственную записку. Разве это не уместно? Обычная вежливость.
Посыльный из «Елисейских полей» согласился доставить записку в полдень. Гейлен написала на конверте имя Джейсона и слово «лично».
Посыльный сообщил, что личный секретарь Джейсона ушла обедать, поэтому он попросил секретаря приемной положить конверт на стол Джейсону.
Джейсон заметил бледно-розовый конверт на своем столе сразу же, как только вошел в кабинет. Конверт так не вписывался в его рабочую обстановку. В кабинете Джейсона было огромное количество фотографий, эскизов, графических работ. Но только не слова. В кабинете Джейсона не было ни писем, ни докладных записок, ни календарей с расписанием встреч, ни рукописей, ни телефонных справочников.
Джейсон уставился на светло-розовый конверт и надпись, сделанную синей перьевой ручкой. Глазами художника Джейсон узнал красивую, аккуратную надпись и понял, кто вывел ее, но не мог понять ее значения.
Джейсон закрыл глаза. Чувство беспомощности охватило его, вызвав в душе давние страдания. Он снова ощущал зависимость, приговор знать только то, чем с ним хотели делиться, и невозможность ничего узнать самостоятельно. И как только ужасные воспоминания о дне смерти Эллиота – дне самой большой беспомощности – начали всплывать перед ним, Джейсон быстро открыл глаза.
Он положил конверт в карман пиджака и в отчаянии, не надевая пальто, вышел на морозный воздух.
Почему бы ему просто не попросить Чарлза прочитать это письмо для него? В обязанности Чарлза входило чтение всех документов для братьев Синклер.
