— Друзья? У меня? — Девушка засмеялась с горечью. — Сударыня, откуда мне теперь иметь друзей в Париже? Мои друзья — под ядрами, в осажденном Лионе, где им и должно быть теперь, в Вандее и Мене. Разве сочла бы я другом способного держать ружье мужчину, который был бы теперь не там? Здесь у нас остался единственный друг — всемогущий Господь.
— Однако ж и сидеть, сложа руки, нам не пристало, — заметила Нелли. — Мы, как сюда попали, вот что поняли. С той стороны — не другая камера, а что-то иное. Видите, там свет ярче? В окна, что наверху, можно бы заглянуть, они, в отличье от уличных, и человека кое-как пропустят, лишь бы голова втиснулась. Вот только высоко они, с козел бы можно хоть заглянуть, да козлы слишком ветхи. Падают сразу, едва встанешь на них, даже если одна встает, а другая держит, все одно падают. А вот коли вдвоем удерживать, так хоть выглянуть можно. Нутко, попробуем! Коли стоит того, будем думать, как лестницу сладить.
— Кто ростом выше, я или Вы? По-ро-ско-виа выше нас обеих, но она тяжелей!
— Парашка, гляди!
Смеясь, Нелли и Диана встали спинами друг к дружке, словно девчонки-подружки, соперничающие, кто больше вырос за недолгую разлуку.
— Она на полвершка повыше тебя будет, — Параша, казалось, понимала теперь французскую речь слету.
— Так держим доски, а она полезет!
Параша и Нелли с двух краев ухватились за доски, силясь придать устойчивость ветхому сооружению. Дерево затрещало, когда облаченные в вылинявшие атласные туфельки ножки Дианы уперлись о доски, но козлы выдержали.
— Уж не прачешная ли там, вроде щелоком тянет, — Диана осторожно вытянулась на носках, словно делая балетный экзерсис. — Нето, там не прачки, мужские голоса… Ах, вон оно что…
Ступни ее распрямились, и почти сразу девушка опустилась на согнувшиеся колени, опершись о доски одной дланью.
— Поглядела, так слезай, вмиг вить рухнет! Я чаю, потому эту развалину и не побоялись тут оставить, что… — Параша вдруг осеклась.
Диана дю Казотт бесшумно спрыгнула наземь.
— По ту сторону — охраняемый зал, лезть нам туда не для чего, — каким-то пустым голосом сказала она. — Нет ли здесь воды, я хочу пить.
Нелли протянула новой подруге кружку, подивившись при этом причудливой световой игре чадившего факела: сквозь юные черты Дианы на мгновение проступило иное лицо, ее же, но очень старое, лет осьмидесяти. Даже платиновые волоса на мгновение показались белоснежною сединою.
Диана пила медленно и долго, словно не замечая затхлого вкуса воды, удерживая кружку обеими руками. Наконец она отбросила пустой сосуд и глубоко вздохнула.
