выполняли за тебя
твою работу!
Светлана тут же сообразила: точно, это ж если Юра превратился в нее, значит, она должна была рассказать всем о предстоящей катастрофе! Не какой-то там незнакомец, а именно она...
— Я... ты не об этом, — попробовала слабо защищаться. Миша издал презрительный звук вроде: “Пфсссс!” — и продолжал с удвоенной энергией:
— Нет, все дело именно в этом! Испугалась правды? А вот она, правда-то, — гость пощелкал пальцами, и в правой ладони словно бы затуманилось облачко толченого стекла и блеснула крошечная искорка. — Ты женщина, так. Что же здесь удивительного? Никто из нас не знает, кем станет по возвращении наверх. Одного лишь не бывает: чтобы вернулся дух без тела. Помнишь, ты так считала?
Уловив мгновенное недоверие во взгляде Светланы, Миша пояснил:
— Я не вернулся еще, я гость. И потом, только из преисподней можно выходить наверх раз в год, а из второго мира — хоть каждый день! Видишь, до чего жестоко ты ошибся? Поднялся бы к нам и посещал бы землю, когда хотел...
Ладно, я про возвращение. Был когда-то некий страшный антисемит, который в следующий раз стал евреем. Вот это номер! Вот это я понимаю! Кстати, сюжет о расисте, о ку-клукс-клановце, который в один далеко для него не прекрасный день становится негром, используется в Америке весьма широко и даже у Беляева встречается. Но что с тебя взять! Сама назвала себя бабой, а куда бабе книжки читать за тазиками и кастрюльками... Отчитала свое в школе, и хватит.
А конкретно с тобой все просто. Расист становится негром, антисемит — евреем воспитания ради. Юра умер до срока, так как забыл, хуже того — непытался узнать о Бабьем Яре, помнишь? Но у него оставалась еще одна слабинка: не умел пусюнчик заботиться о других, хотел, чтоб только о нем заботились да хлопотали. Вот он и стал тобой! У тебя дочка, — Миша как-то странно посмотрел на Аленьку. — Ты не можешь не заботиться о ней, учишься заботиться, хочешь того или не хочешь, потому как женщина не может не заботиться! С другой стороны, для мужчины Юра был слабаком как внешне, с точки зрения мускулов, так и внутренне, духовно. Тут уж тебе просто нельзя не стать женщиной! В общем, все это дваждыдвачетыре.
Да, ты сейчас достаточно хлебнула: глухая деревенька, неизвестность с мужем и прочее. Из женщины в бабу превратилась. Так сама же виновата!..
— Я?! Я еще и виновата? — от такой несправедливости Светлана даже подпрыгнула. Миша спокойно скрестил руки на груди.
