Настроение от старушкиных внушений не улучшилось, но напряжение исчезло. Светлана вновь почувствовала безмерную усталость. Снова ехать куда-то, хоть бы и домой... Поспать бы! А решиться на переезд никогда не поздно. Только не сейчас. Не сейчас...
— Спасибо вам, баба Надя.
Старуха заморгала, втянула голову в платки, поправила выбившуюся прядку волос, осклабилась, продемонстрировав редкие гнилые зубы.
— Отож бо й ба... Спасібо! І нє думай мені уїхать! Іди собі до дитини. Як хочеш, борща попоїж, мнясо там іще осталося. А я піду ляжу, бо пізно вже. Полуношнічає ця клята Вєра, шоб їй повилазило, шоб вона добра нє бачила усю свою оставшуюся жисть! Спати вже тре.
Спать... Счастливая баба Надя!
Светлана прошла в соседнюю комнату. Аля спала, сладко улыбаясь. Сопеть перестала. Светлана попробовала пеленки: сухо. Села на край кровати, принялась рассматривать милое личико, так похожее на Генкино. Сразу видно: папина доця...
Господи, да за что ж это все?! В конце апреля было так тепло, хорошо. Они гуляли вдвоем по Русановке, Гена гордо катил красную коляску с их Алькой. В субботу собирались рвануть в Гидропарк, ненадолго, конечно, но хотя бы “для обновления сезона”, чтобы пройтись по мостику, где когда-то встречались. С утра пораньше позвонила мама: “Светик, не пейте никто воду из кранов. Говорят, что-то случилось на Припяти. Кажется, в Чернобыле. Теперь вся вода заражена”. Прогулку в Гидропарк отменили. Гена целый день мотался к знакомым на Оболонь и возил бидонами воду: сказали, Оболонь снабжается от артезианских скважин. Вечером они все дружно смеялись. И она, и Генка, и свекровь со свекром, потому что нигде никакого заражения не было. И выливали воду. А назавтра оказалось, что было, что это на атомной станции, но ветер пока дует на Белоруссию, так что в Киеве все хорошо. До поры до времени...
Во вторник Генке прислали повестку из военкомата. Когда-то мама радовалась: замечательно, что зять военный строитель, да еще в запасе. На “гражданке” такой и квартиру отремонтирует, и дачу построит. А если и призовут в армию, хоть воевать не будет. А теперь вдруг это оказалась самая нужная и самая военная профессия наряду с пожарником и вертолетчиком. Света ходила в военкомат, унижалась, плакала, говорила, что у них вот дочка двухмесячная. “У вас один ребенок, а не десять. У вас родители, у него родители. Что вы хотите? Это быстро, через неделю вернется. Освободите кабинет”. А выйдя за дверь услышала, как майор сказал капитану: “Ну вот, еще у одной
