Где-то в подсознании медленно созрел и начал разрастаться непонятный болезненный интерес к этому Петриченко Юрию, чья фотография как бы абсолютно справедливо была помещена в последнем ряду между фотографиями двух девушек.
И вся фотография словно начала вторично проявляться: лица всех изображенных вдруг сделались рельефными, вышли из плоскости бумаги и ожили... да, неожиданно узнанное лицо! Это же... Кто?
Он!!!
Запах табачного дыма исчез, развеялся. Все внешние звуки, доносившиеся в комнату, постепенно смолкли (только журчание воды в кране сделалось необычайно громким). Свет люстры под потолком померк, и девочку окутала кромешная тьма...
* * *
...Поток, впадавший в озеро шагах в двадцати справа, громко журчал. Однако звук этот не радовал сердце, не веселил душу и не дарил надежду, ибо не был похож на бойкий говорок весеннего ручейка, переплетающийся с частой дробью капели. Словно тысячи, нет, десятки, сотни тысяч людей безмолвно плакали, и их слезы соединяясь в тоненькую струйку змеились по плотно утоптанной земле и вливались в озеро. В Озеро Непролитых Слез.
Юра окунул руку в черную воду. Тяжелые как ртуть капли сорвались с мокрых пальцев, по поверхности пошли кольца ряби. Когда она вновь сделалась зеркально-невозмутимой, юноша увидел как бы на небольшой глубине свое отражение. Совершенно детское лицо с пухлыми губами, безвольным подбородком и светло-серыми глазами. Юра взъерошил и без того растрепанные мягкие волосы, грустно усмехнулся и прошептал:
- Что она нашла во мне? Ума не приложу.
Отраженный юноша словно лежал навзничь и устремив взгляд мимо головы оригинала рассматривал далекий черный потолок, покрытый похожими на маленькие кусочки мочалки корни трав. И прислушивался к недавно родившемуся в груди странному ощущению.
...Это больше всего напоминало невесомый мыльный пузырь, плывущий высоко над полом кухни. Тончайшую ярко-радужную сферу, гонимую к потолку горячим воздухом, поднимающимся над раскаленной газовой плитой, где кипят кастрюли и ведра.
Юра совсем еще маленький. Мама стирает белье в оцинкованном корыте. Она свернула трубочкой какую-то бумажку, обмакнула ее кончик прямо в мыльную воду и выдула большой пузырь на радость сыну. За дверью кухни ругается тетя Клава, потому что из-за маминого корыта ни пройти, ни проехать, а у нее между прочим суп. Но Юра и мама смотрят друг на друга с видом заговорщиков и продолжают следить за парением пузыря. Мальчик тихо и радостно смеется. Мать улыбается. Вокруг ее губ залегли ранние морщинки.
