— Плакса, — говорю я. — И ябеда. Ты хотя бы ужин приготовила?
— Я не умею.
— Тогда костер разводи.
— Надо дрова собрать?
— Конечно, надо. Горе ты мое, жертва урбанизации.
Идет к лесу, осторожно ставя ноги в траву, останавливается и растерянно озирается.
— Что случилось?
— Тут жагала растет.
Иду выяснять, что такое жагала. Обычная земная крапива. А Ветка босиком. В короткой юбке.
— Что теперь будешь делать, лягушка-путешественница?
Ветка оглядывается на меня, закусывает губу и решительно идет прямо в крапиву. Подхватываю ее, пока не успела обжечься, ставлю перед собой.
— Решение смелое, но неправильное. Надо обувь сделать и одеться как следует. Иди, выбирай место для костра. Дрова соберу я.
Развожу костер, поджариваю для Ветки мясо.
— Зря смеешься над ней, Афа, — сообщает мне Кора. — Она мне немножко рассказала. У них в храме разделение труда и такие строгости, какие солдатам в казарме не снились.
Оставляю на утро килограмма три для Ветки, остальное мясо доедаю. Смотрю на костер, звезды, вспоминаю ребят, рассказываю о них Ветке. Можно ли было ускорить поиски? Наверно, нет. Имеет ли смысл десантироваться Коре или Угольку? Нет, слишком опасно. Сегодня — нет. Завтра — в зависимости от того, что покажут ежики.
К вечеру Сандра убедилась, что заболела. Голова была тяжелой, ломило в суставах, по телу бегали мурашки. Баба Кэти поила отваром трав и крепким бульоном уже двух пациентов.
Утром с дежурства вернулся Скар, хотел лечь рядом с Сандрой, но баба Кэти не позволила тревожить девушку, и он, ворча под нос, поплелся на сеновал.
В полдень в доме начали собираться мужчины. Первым пришел След, за ним Барсучата и Топот. Потом — Умник и Крот. Завидев такое стечение народа, заглянул Лось, спросил, что случилось.
— Будем думать, кто убил Свинтуса, — ответил Скар. — Сейчас пошлю за маткой, Хартахана ее распросит. Баба бабе может больше рассказать, чем мужику.
Лось хмуро кивнул, глядя в пол.
— Вчера мы думали, кто мог убить. Умник расскажет. Пытались выяснить, кто с кем рядом стоял, кого не было. Не получилось. Сплошная путаница. Мужики стояли в первом ряду, тут все ясно. А бабы бегали с места на место. Говорят, было плохо видно. Многих вообще не было. У кого дети, кто от печки не мог отойти. Узнаете, кто убил, оставьте его мне, — ссутулившись вышел.
Сандра, с красными, слезящимися глазами и заложенным носом, оделась как мужчины и села в уголке. Вскоре баба Кэти привела матку. Бабу Кэти тут же выставили за дверь, а матке Топот сноровисто связал руки и ноги, поставил на колени в центре комнаты. Та не удивилась и не сопротивлялась.
