— Никакой!
На минуту установилась тягостная тишина. Инга дулась. Ожидая, когда закипит в самоваре вода, Стасис думал о том, что завтра придется ползти на работу недоспавшим и весь день слоняться по боксу хмельным привидением.
— Чай будешь пить или кофе? — спросил он наконец, желая отбросить предыдущую скандальность разговора.
Инга еле заметно повела плечиком:
— Не знаю.
— Тогда чай, — Стасис поставил на стол две чашки. — Для кофе время уже неподходящее — скоро баиньки.
— Ты так рано ложишься спать? — в вопросе Инги присутствовало искреннее недоумение.
— Мне к восьми на работу, которую я, кстати, достаточно ценю… А ты чем сейчас занимаешься? Помнится, в Москве собиралась учиться.
— А-а! — махнула она ладошкой. — Бросила. Один курс окончила и поняла, что невелик смысл убивать пять лет жизни во имя двухсотрублевой зарплаты.
— Неужели ты надеешься, что до самой смерти будешь иметь под рукой состоятельных месячных болванов? — Стасис заметил, как дрогнула Инга, и смягчил напор:
— Или планы какие имеются?
— Не-а! Но и секретаршей работать… На большее-то не тяну!
— Секретаршей? — изумился Стасис. — Так щас ведь в путевой акционерке…
— Вот именно — сейчас и в путевой, — вздохнула Инга. — Даже в богатые фирмы берут чаще для увеселения шефа.
— Но и в прежние славные времена в секретарши шли те, кто рассчитывал иметь много больше официальной зарплаты: с твоими данными — это полный верняк!
— Много ты знаешь! — насупилась Инга, но тут же заинтригованно блеснула глазками:
— Так высоко оцениваешь мои данные?
— Смотря применительно к чему, — напрягся Стасис.
— Ну… — она кокетливо округлила губы. — Например, к себе.
«Она меня доведет…»
— Вскипел, — Стасис рывком выдернул штепсель, немного суетливо занялся приготовлением чая.
Инга как-то разочарованно вздохнула, встала.
— Ты чего?
— Хочу взглянуть на обиталище одинокого злюки. Хотя — она обернулась у двери и гостиную. — Так ли ты одинок?
Стасис ответил взглядом искреннего недопонимания.
— То, что неженат, — это ясно, — рассудила Инга. — Но кто-то же есть у тебя.
До Стасиса дошла, наконец, суть вопроса. Он устало усмехнулся, закурил, обдумывая ответ.
— Гоша есть у меня!
У барышни ножки подкосились. Видя ее реакцию, Стасис от души развеселился и поспешил дать успокоительное пояснение:
— Гоша — это большой рыжий прусачок, мой верный друг и товарищ.
— У тебя водятся тараканы? — ужаснулась Инга, но с заметным облегчением.
— Повторяю: таракан.
— И где он?
— Ныкается в какой-нибудь своей щели и крайне агрессивно взирает на нас. Не любит он посторонних.
