– Я знаю, Элиа, знаю… Прости. Я знаю…- повторил он, чувствуя, что Элиа перестает вырываться, успокаивается.
В начале улочки раздался звук бега – Кларенс остановился в нескольких шагах от них, подошел уже медленнее, встал рядом. Заплечный мешок упал на заплеванную мостовую.
– Тан, что с ним?
– Ничего. Ему необходим отдых. Всем нам необходим. Надо найти постоялый двор.
* * *
Ольг и Кларенс долго сидели у очага, пили настой из каких-то местных трав – и молчали. Элиа уснул после долгого, так и не прекратившегося плача, и теперь спал – беспокойно, то и дело поворачиваясь во сне.
– Подлецы мы с тобой, тан,- сказал наконец Кларенс,- Это же его страна, его город.
Ольг устало кивнул. Согласился, в кои-то веки.
– Что же делать, тогда?
– Ты у меня спрашиваешь? – в голосе Ольга кроме усталости прозвучала ядовитая усмешка.
– Ты – Старший.
– А сам ты, друг бродяга, как думаешь?
Кларенс посмотрел на спящего Элиа, на щеках которого все еще блестели невысохшие слезы, потом взглянул в сероглазое серьезное лицо Ольга. Пожал плечами.
– Мы не имеем права уйти – теперь. Слишком много всего пройдено, и бросать на полдороги начатое дело… неправильно, тан.
– А что правильно – заставлять неуравновешенного мальчишку делать не свой выбор? Я буду идти до конца, потому что я – тан. Ты пойдешь до конца, потому что для тебя все это – очередное приключение, занятная игра, которую ты хочешь пройти до победы. А он? Для него дойти до Неара было целью жизни весь последний год, он выжил благодаря тому, что должен был найти этого окаянного кузнеца! Что ему сейчас делать?
Кларенс глотнул из чашки крепкого травяного настоя и посмотрел в огонь. Язычки пламени были похожи на огненные пряди Элиа.
Ответа он не знал. И Ольг не знал тоже.
– Надо…надо попробовать вытащить этого Колина, – сказал он вдруг и тотчас же осознал всю бредовость этой идеи, – нет, забудь, тан, это глупо.
– Глупо?
– А что, по твоему, нет? Ольг, я же сказал, забудь. Нам троим даже рядом с городской тюрьмой проходить нельзя, помнишь, сколько за нас золота обещано из королевской казны? Между прочим, за живых или мертвых – там не уточнялось.
– Боишься? – в голосе тана послышался вызов, – Чего? Смерти?
Кларенс со стуком поставил свою чашку на стол. В воцарившейся тишине было слышно как стонет во сне Элиа.
– Я УЖЕ умирал. Не единожды. Я – не воин. И не принц. Я – вор с келонских улиц. Или ты забыл об этом, тан? Я – не боюсь.
Их взгляды скрестились, и Ольг внезапно подумал, что такого Кларенса он еще не знал.
