С криком негодования Дарэк обернулся и схватился за голову, словно собираясь вырвать тонкие редеющие волосы.
— Будь она проклята! Будь они все прокляты! Боже, чем я заслужил такие муки? В этой девчонке — дьявол. Если я раньше сомневался, то теперь просто уверен. Жива… не может быть. Не может такого быть!
Дарэк не закатывал истерик с самого детства, и даже у невозмутимого капитана Парра поднялись брови от удивления. Пришедший с ним епископ Люкин тихо стоял в темном углу (в черной рясе он был почти невидимым) и хмурился, глядя на непристойную реакцию короля.
Дарэк опять резко развернулся и пихнул капитана к входной двери.
— Пошел прочь! — крикнул он. Щеки побагровели, как перезревшая слива. — Прочь! И чтобы я больше не слышал подобных новостей!
Капитан Парр поклонился и вышел, стараясь не ускорять шага, будто с ним так обращались всегда. Вскоре из темного угла появился епископ, словно паук вылез за жертвой. Он сел на стул у кровати короля и сложил мясистые руки на коленях.
— Парр — вестник дурных событий, а не причина побега вашей сестры.
— Почитайте мне проповедь в другой раз, епископ, — огрызнулся Дарэк, в отчаянии упал на перину, закрыл глаза и оперся лбом о резной дубовый столбик. — Ну и? — хрипло произнес он, не поднимая взгляда. — Ты же тут неспроста сидишь, так валяй.
— Полагаю, вы знаете, что я хочу сказать, — начал Люкин с высокомерным снисхождением человека, уверенного, что его дело правое, и все остальные — слепые глупцы, если не могут того понять. — Сообщники вашей сестры посмели нарушить неприкосновенность земель монастыря, освободили принцессу и убедили весь Кайт, что она мертва. Сейчас они наверняка ходят по государству, провозглашая «волшебное» возвращение Атайи. Ваше величество, — произнес епископ, сложа руки в мольбе, — какое еще вам нужно доказательство, чтобы принять меры?
— Я так и знал, — простонал Дарэк. — Ты опять про свой Трибунал. Скажи мне, — король открыл глаза и кровожадно впился в Люкина взглядом, — почему архиепископ Вентан никогда не заговаривает со мной на эту тему, а от тебя я ничего другого и не слышу?
— При всем моем уважении к нему, — начал Люкин тоном, предполагающим отнюдь не уважительное замечание, — полагаю, высокочтимый архиепископ начинает сдавать под тяжестью лет и поэтому не стремится сражаться с силами зла, проникшими в наш мир. Вентану хорошо живется, и нет смысла рисковать, когда можно подождать, надеясь, что дьявол и его дети покинут Кайт сами по себе.
