Но прежде, впрочем, ему надобно было переговорить с женой.
— Что за вздор такой, пускаться в эту игру? — возразила ему Епвраксия с первых же слов.
Согласись она с ним и не оспаривай, Бакланов, может быть, еще подумал бы и вообще сделал бы это дело несколько омотрительней; но тут он рассердился на жену и потерял всякий здравый смысл.
— Ведь это не осторожность, а одна тюленья неповоротливость только! — развивал он мысль Никтополионова.
Евпраксия на это, по обыкновению, молчала.
Бакланова это еще более выводило из терпения…
— Дайте мне мои деньги. Я не намерен их бесполезно держать, как поленья, в своем шкапу, — говорил он.
Евпраксия пошла и принесла ему.
— Ваших вы мне, конечно, не доверите, потому что я ведь дурак… ничего не смыслящий… способный только разорить семью… беру эти деньги на карточную игру, на любовниц!
— Нате вам и мои деньги, если вы полагаете, что это меня останавливает! — сказала Евпраксия и подала ему и свои приданые пятьдесят тысяч. — А остальные двадцать пять тысяч не мои, а детские; я не могу им располагать! — сказала она.
— Стало быть, я мужем еще сносным могу быть, а отцом нет, благодарю хоть и за то! — сказал он, кладя деньги в карман.
Евпраксия наконец рассердилась.
— Что это за страсть, Александр, у вас перетолковывать каждый мой шаг, каждое слово? Если что вы находите дурным во мне, скажите прямо… К чему же все эти колкости-то?
— Ну, поехала! только этого недоставало!.. — отвечал Бакланов и, хлопнув дверьми, ушел из комнаты.
Евпраксия поспешила отереть слезы и села на све место.
На другой день Бакланов, заплатив огромную премию, накупил акций — все больше общества «Таврида и Сирена».
— Вот извольте-с, не промотал ни копейки! Все обращено только в более производительную форму, — говорил он, раскладывая акции и любуясь их купонами, нарисованными на них пароходами и так внушительно выставленными цифрами их стоимости.
Евпраксия однако совершенно равнодушно и холодно приняла все эти бумаги и положила их в комод.
Бакланова опять рассердило это равнодушие.
«У этой женщины решительно кровь по три раза в сутки обращается… Кругом ее кипят и просыпаются все народные силы, а она точно не видит и не чувствует этого!..»
Впрочем, он ничего ей не сказал, а ушел к себе в кабинет и, улегшись там на диван, стал вычислять в уме, сколько он будет получать процентов.
— Ваш герой как ребенок поступает! — заметят мне, может быть, некоторые.
А сами вы лучше, благоразумнее, накупили акций, признайтесь-ка?
