Таков закон придуманного писателем ада, обрекающий каждого выполнять обыденную, может быть, даже любимую работу самыми примитивными орудиями. Вот что значит потерять привычное. Убрав из нашего мира всего лишь несколько орудий, мы рискуем низвести его до ада. Обратимся теперь к социологии.
Право, я не зову в этот ад тех, кто винит науку во всех бедах нашего сложного и противоречивого века. А такие есть. И было бы в корне неверно не обращать на них внимания. Диалектика научила нас видеть, как сближаются в общем фронте самые противоположные течения, если противоположность их мнимая. И не удивительно, что буржуазные ниспровергатели науки в конечном счете сходятся с провозвестниками технотронного фашизма.
Попробуем развить поучительный эксперимент Моравиа. Тем более что, следуя логике современных противников научного прогресса, нетрудно прийти к умозаключению, что жизнь человека второй половины двадцатого столетия и без того похожа на ад, причем совершенно нетрансцендентальный, без чертей и прочих обитателей потустороннего мира.
В завуалированной, но достаточно конкретной форме этот вопрос и ставит как раз Гарри Гаррисон. Причем находит на него ответ. Его экологическая программа прямо перекликается с современными воззрениями на проблему среды обитания. Американский писатель ясно говорит о том, что не прогресс сам по себе виновен в ошибках и неудачах. Напротив, только еще более глубокое проникновение в сложную систему взаимосвязей природы позволит найти правильное, гармоничное решение. Казалось бы, нехитрый, само собой разумеющийся вывод, но вся суть в том, что он прямо направлен против ретроградов. Никто, конечно, открыто не заявляет о том, что хочет повернуть колесо истории вспять. Топоры раннего неолита, шадуфы и дубинки — это крайность, но почему бы, скажем, не повернуть роковой штурвал времени лет что-нибудь на 35–40 назад? Право, разве не лучше очутиться вновь в доатомной эре? "Много ли вреда способен был причинить своими действиями слабоумный или злой человек лет двадцать пять назад?" — спрашивал в семидесятых годах видный американский социолог Гарольд Грин, с которым я полемизировал на страницах "Литературной газеты".
Странный, не хочу употреблять другого слова, вопрос; думаю, что люди никогда не забудут того, что сделал Адольф Гитлер. Вот и выходит, что даже память о фашизме не позволяет нам пустить машину времени ни на 35, ни на 40 лет назад, как, скажем, тень инквизиции не позволяет опуститься до уровня средневековой культуры.
