Мамаша Пуатье слушала этот разговор вполуха. Мысли ее были уже в салоне модистки Руже, скоро она сможет приобрести там целый гардероб, заказать белошвейкам нового нижнего белья, купить себе настоящих духов от Онорэ, а не довольствоваться жалкими подделками. Может быть, у нее даже будет собственный дворец и прислуга…
Старая графиня вздохнула и прижала руки к груди, чтобы хоть как-то удержать полет собственной фантазии. Остатки своей жалкой пенсии, получаемой от Его Величества за покойного мужа, имевшего «значительные заслуги» перед короной (в течение двадцати лет был смотрителем уборной Его Величества), мамаша Пуатье потратила на свечи. Свечи эти она ставила всем святым подряд, умоляя их только об одном: «Сделайте так, чтобы у короля искры из глаз посыпались, когда он окажется в постели с моей дочерью! Сделайте так, чтобы она заняла место старухи Помпадур!». Надо заметить, что у Франсуазы была очень кроткая и заботливая мама, просила счастья для дочери, а не для себя.
* * *
Маркиза открыла глаза и не сразу поняла, что с ней случилось. Последнее, что она помнила — это звук удаляющихся шагов Тюрго. Страшно болела голова, во всем теле ощущалась разбитость, а самое страшное, что мадам де Помпадур никак не могла вспомнить, каким образом оказалась лежащей на кушетке. Опыт пережитого заставил маркизу первым делом проверить наличие и целостность панталон.
— Слава Богу! — вздохнула она с облегчением, затем по ее лицу пробежала судорога.
Маркиза судорожно схватилась за грудь и только обнаружив, что бриллиантовое колье, подарок короля, на месте, а серьги по-прежнему в ее ушах, окончательно успокоилась.
— Что же это такое было? — задала вопрос сама себе мадам де Помпадур. — Розалин! Розалин!
— Да, ваша светлость? — из боковой дверцы появилась служанка, и как обычно скромно потупила глаза.
— Розалин, почему ты никогда не смотришь на меня? — в маркизе проснулась капризная вздорность, какая случалась у нее обычно только в критические дни.
Мысленно отметив преждевременно появление вздорности, мадам де Помпадур подумала, что это может означать преждевременное начало этих самых дней. Она попыталась припомнить, сколько раз король удостоил ее своей милости в течение прошедшего месяца и вдруг испугалась, что у нее совсем даже и не «красные дни» календаря, а приближающийся выкидыш… Озаботившись этими мыслями, маркиза абсолютно прослушала ответ Розалин.
— Ладно, это все неважно! — махнула рукой мадам де Помпадур, услышав финальное: «ваша светлость».
