Франтика охватил дух предприимчивости. Наклонившись, он поднял с дороги камень. Камень попался не очень тяжелый, исчерченный красивыми яркими прожилками. Франтик сел на межу, размахнулся и с силой ударил по замку. Что-то щелкнуло, замок отскочил, и крышка приоткрылась.
Содержимое чемодана было завернуто в шелковистую бумагу, сквозь которую просвечивало что-то розовое. «Ветчина!» – подумал Франтик, и у него расширились ноздри.
И в самом деле, почему бы не скрываться здесь ветчине? Вот только ветчина не бывает полосатой, как зебра. И разве могут попадаться в ней, кроме розовых сдоев, еще и синие, зеленые, желтые, оранжевые, фиолетовые, черные?.. Именно этими цветами отливал предмет, спрятанный под бумагой. Да в придачу и многими другими. Тетушка Каролина не пренебрегала разноцветной шерстью, когда речь шла о носках, предназначенных для ее любимого Арношта.
Они-то и лежали сейчас перед Франтиком. Носок к носку, один ряд за другим. Ровно шестьдесят пар. Торопливо раздвигая рукой эти бесконечные ряды, Франтик в глубине души все еще надеялся, что в самом низу найдется что-нибудь съедобное, но вот пальцы его коснулись дна и застыли растерянно и безнадежно.
Есть в жизни человека минуты, когда он ни во что не верит. Когда все вокруг представляется ему мрачным, когда отчаяние его безысходно и одна только мысль о смерти способна вызвать на его устах легкую улыбку.
Настала такая минута и для Франтика. Как это всегда бывает, окружающей природе не было до него никакого дела. Птицы весело щебетали, бабочки присасывались своими хоботками к чашечкам цветов, спокойно паслись коровы. Носки тетушки Каролины с бесстыдным равнодушием переливались на солнце своими яркими красками, а над всем этим синело альпийское небо. Как видно, только капризами судьбы можно объяснить внезапное изменение в делах Франтика.
Неожиданно на тропинку перед ним упала тень. Эта тень принадлежала господину Бреттшнейдеру, хозяину обувной мастерской в Санкт-Михаэле. Тень вынуждена была остановиться около Франтика, потому что этого захотел господин Бреттшнейдер. Вышло так, что господин Бреттшнейдер прямо наткнулся на носки тетушки Каролины.
Это было знаменательное событие, по крайней мере для господина Бреттшнейдера. Уже много лет он думал, где бы купить себе носки. Но, боже упаси, не о простых носках шла речь. Он мечтал приобрести такие носки, в которых тона дозревающего винограда сочетались бы с тонами зрелой пшеницы и альпийских лугов накануне покоса. Никто не умел вязать таких носков. И вдруг подобная пара лежит прямо перед ним, а вместе с ней еще пятьдесят девять пар, причем таких расцветок, какие ему и не снились.
