Показываются еще двое. Один из них — Ма Пин. Другой — фаранг, видимо, его босс. Последний подзывает рикшу, взбирается в повозку и машет Ма на прощание. Молодой человек поднимает руку в ответ, и золотые часы на запястье искрятся в мутном зеленом свете фонарей. Часы Трана. Сияющий осколок его жизни. Семейная ценность. Тран хмурится. Заполучить бы их обратно…
Рикша Навозного Короля отъезжает. Все дальше скрип несмазанной цепи и пьяная болтовня. Ма Пин остается один посреди пустой дороги. Смеясь, направляется обратно к высотке, потом, будто что-то вспомнив, поворачивается и нетвердым шагом идет через дорогу, прямо в сторону Трана.
Старик отодвигается в тень дверного проема, не желая, чтобы Ма застал его в подобном виде. Довольно с Трана унижений. Он сжимается все сильнее, пока пьяный человек блуждает в поисках рикши. Все извозчики разъехались. И у высотки бездельников не осталось…
В метановой мути сверкают золотые часы.
Из зеленой клубящейся завесы появляются неясные фигуры. Идут трое, их коричневая кожа почти сливается с ночным мраком, контрастируя с белыми мятыми рубашками. На запястных ремешках крутятся черные дубинки. Ма, похоже, не замечает, как приближаются патрульные. В ночном воздухе отчетливо слышно каждое слово, которое они произносят:
— Что-то вы припозднились.
Ма вздрагивает, нервно улыбается:
— Неужели? На мой взгляд, еще не очень поздно! Трое окружают его.
— Довольно поздно для человека с желтой карточкой. Вы должны быть дома. Весьма неразумно гулять после комендантского часа. Особенно с такими вещами на запястье.
Ма успокаивающе поднимает руки:
— Да что вы. Какая желтая карточка… вы ошиблись.
— Судя по акценту — нет. Ма шарит по карманам:
— Серьезно, сейчас я покажу…
Один из патрульный подходит совсем близко:
— Я сказал, что можно шевелиться?
— Мои бумаги, взгляните…
— Руки за голову!
— Взгляните на печати!
— Я сказал, за голову!
Вхмах дубинки. Ма вскрикивает, хватается за руку. Обрушивается град ударов. Человек корчится, закрывается руками:
— Нгшадэ би![25]
«Белые рубашки» давятся от смеха:
— А наречие желтых карточек знаешь!
Дубинка быстро и сильно опускается, и Ма с воплем падает, схватившись за ногу. Пинок в лицо заставляет разогнуться, и патрульный стучит окровавленной дубинкой по груди жертвы:
— Смотри, что за рубашка, Тонгчай. Получше, чем у тебя.
— Наверное, протащил через таможню с полной задницей нефрита.
Над Ма склоняются:
— Это правда? Ты гадишь нефритом?
Будто полоумный, китаец мотает головой и ползет прочь. Изо рта обильно льется кровь. Одна нога недвижна. Патрульный пинает Ма еще раз, переворачивает носком ботинка на спину, ставит ногу ему на лицо. Другие двое, перепугавшись, пятятся. Бить человека — это одно…
