– Эй! Я хотела с вами поговорить!
– О чем?
– Эта надпись… на вашей футболке… что означает?!
– Что я могу тебя накормить.
– Вы явились сюда не с пустыми руками? И кто вы после этого? А где ваша солидарность с будущей женой?! Я, между прочим, живу здесь без еды, одежды и прочих очень нужных вещей!
– Я готов разделить с тобой все имеющиеся у меня блага.
– А что у вас есть?!
Архипов поморщился, подошел к нарисованной на песке черте и спросил:
– А чего ты так кричишь? Я всего лишь в метре от тебя.
– Раз вы старый, то, значит, глухой, – ехидно ответила Катя и тут же в знак примирения добавила: – Просто вы на своей половине острова, а я на своей, и это два совершенно разных мира, далеких друг от друга.
Федор вздохнул и вознес глаза к небу. Как же это так все закрутилось, как он – серьезный человек, у которого никогда ни на что не хватает времени, оказался на острове в обществе по сути незнакомой ему женщины? Для Карла Антоновича подобные сцены приемлемы и естественны, он всегда тяготел к различным играм и представлениям, но для него самого это в диковинку. А может, поэтому и согласился напялить на себя шорты и футболку с глупой надписью? Да, наверное… А еще – жгло любопытство: какая она – Катя? А еще… она так лихо ему отказала – зацепила за живое.
Федор Дмитриевич Архипов сначала скептически отнесся к идее своего партнера по бизнесу графа Карла Августа фон Пфлюгге. Жениться на наследнице? Связать себя на всю жизнь с нелюбимой женщиной? Зачем? Он потер лоб ладонью и предложил несколько вариантов выхода из положения. Но эти варианты оказались неподходящими – Карл Антонович не хотел, чтобы Катя просто жила на проценты, пусть даже очень большие, и не хотел продавать большую часть своих акций Федору – он желал, чтобы его наследница, ее будущие дети и внуки тоже возглавляли империю «Пфлюгге и Архипов» – славили ее и, трудясь в поте лица, преумножали капитал. Даже если у девушки не окажется бизнес-жилки, ничего страшного – ее отпрыски со временем встанут к штурвалу. Главное, чтобы фирма сохранила то единство, которое есть сейчас, чтобы решения принимали сильные, целеустремленные личности и чтобы в них, в этих личностях, текла и его кровь – кровь рода Пфлюгге. И идея с браком казалась Карлу Антоновичу наилучшей.
Конечно, Федор мог отказаться, но все же не стал. Жениться рано или поздно придется. Ему уже тридцать шесть лет – не пора ли подумать о детях? Пора. Очень даже пора. А женщины, которой хотелось бы сделать предложение, рядом нет. Ольга? Ольга…
