Архипов тогда нахмурился, закурил, что случалось с ним крайне редко, подошел к окну и четко сказал: «Я согласен». Он не будет рисковать своим бизнесом – неизвестно, что у этой, пока еще незнакомой Кати в голове. Пустит все по ветру и собирай потом свое дело по крохам. А так… кто знает, может, она хорошая женщина, которая не прочь выйти замуж, создать крепкую семью, нарожать детей и поддерживать своего мужа и в болезни, и в здравии, и в богатстве, и в бедности. Женились же раньше без любви и уважали друг друга до гробовой доски, а сейчас что?.. Ольга…
Он всегда пользовался успехом у дам и нисколько не сомневался, что и на Катю произведет нужное впечатление, но она, точно маленький зверек, забилась в норку и… Нет, не так. Она точно разъяренная тигрица бросилась защищать свою свободу. Она устояла и перед холодным образом властного мужчины, и перед горячим взглядом самодовольного соблазнителя, и перед огромным богатством, которое сразу же после брака обрушилось бы на нее водопадом. Легкие пути, видимо, не для нее…
Она была интересна, и этого оказалось достаточно, чтобы притащиться на остров, выслушав напоследок рекомендации и шуточки Карла.
– Так что у вас есть? – Катя скрестила руки на груди и с вызовом посмотрела на Архипова.
Собственно, она находилась в положении просящей, но признаваться в этом не собиралась.
– Кушать хочется? – с пониманием спросил Федор, оглядывая явно похудевшую наследницу.
«Нет, – мысленно ответила Катя, – кушать уже не хочется, но, честно говоря, очень хочется ЖРАТЬ!»
Это озвучивать она не стала.
Вчера, оставив своего врага около черты, Катя заторопилась «к себе домой». Свернула к ручью, «обрадовала» желудок еще одним литром воды и… встретилась взглядом с обезьяной. Та сидела на земле в нескольких метрах от пальмы и, теребя время от времени длинными пальцами зеленую кожуру, ничуть не стесняясь, уплетала банан. Рядом, под разлапистыми листьями папоротника лежал еще один банан – целехонький. Этой картины было достаточно, чтобы тут же сойти с ума или захлебнуться собственными слюнями, но Катя была не из разряда слабаков и уж тем более не из числа нервных барышень – судьба обезьяны была решена.
Катя глубоко вдохнула и сделала первый осторожный шаг в сторону волосатой обжоры. Один удар по ее маленькой голове и полный порядок – обезьяна жива, но в обмороке – будет знать, как корчить морды, а бананы достанутся победителю. Но ловкая обитательница тропического леса оказалась достойной противницей, во всяком случае, сдаваться без боя она не собиралась. Издав сначала «У-й-я!», а затем «У-й-я-й-я!», она запрыгала на месте, устрашающе гримасничая. Катя, придя к выводу, что с недругом надо разговаривать на его собственном языке, опустилась на четвереньки и тоже завизжала.
