Пошатнувшись, она взмахнула руками, пытаясь восстановить равновесие.
Дункан тут же подхватил ее за талию и, затолкав в темный дверной проход, прижал к стенке всем весом своего тела.
— Ты пьяна, — объявил он непонятно с какой целью. — Никогда не видел тебя такой.
— Дункан… — Ей совсем не нравилось, как он ее держит, и она попыталась его отстранить. — Пусти меня… я лучше пойду.
— Куда тебе спешить? — настаивал он. От него так разило пивом, что ее чуть не вывернуло наизнанку. — Он ведь только что вернулся домой. Не ляжет же он сразу спать.
Чарли пыталась увернуться от настырного рта, ищущего ее губы.
— Дункан, прекрати, — возмущалась она, отталкивая его. — А как же Сара?
— При чем тут Сара? — возмутился он, стараясь ухватить ее поудобнее. Ее здесь нет.
— Дункан…
— Извините, что помешал. — Леденящий голос снизошел к ним с недостижимой высоты. — Я видел, как вы шли по дороге. Если вы уже распрощались, может, ты пойдешь домой?
Ощутив облегчение одновременно с унижением, Чарли оттолкнула Дункана и оправила свою смятую одежду.
— Да, иду, — пробормотала она, не в силах даже поднять вверх глаза. Спокойной ночи, Дункан.
Тот промычал что-то нечленораздельное и с гордым видом удалился.
Пит спокойно подошел к двери и стал отпирать замок.
— Сожалею, что не могу позволить тебе пригласить на ночь юного джентльмена, — произнес он. — Но мы ведь с тобой договорились.
Она косо взглянула на него.
— Уж не думаете ли вы, что я собираюсь провести ночь с вами? съязвила она, но тут споткнулась о порог, и запал пропал впустую.
Он презрительно захохотал.
— Видишь ли, в твоем теперешнем положении об этом не может быть и речи, — уверил ее он. — Я не питаю слабости к пьяным женщинам. Спать с ними — все равно что с мешком картошки, не говоря уж о крутом перегаре, которым от них несет.
Она сверкнула в него взглядом, не в силах придумать достойный ответ, и вдруг почувствовала приступ тошноты.
— Кажется, меня сейчас вырвет, — пробормотала она.
И ее вырвало. Да еще как. Точно сквозь туман она ощущала присутствие Пита, который терпеливо подбадривал ее, успокаивал мягким голосом, откидывал назад растрепавшиеся волосы.
— Извините, — бормотала она снова и снова. — Пожалуйста, извините.
— Ничего страшного, — уговаривал он ее. И откуда в нем столько сочувствия? — Ты не единственная в этом мире, кому случалось перебрать.
— Нельзя мне было… Я не хотела… Вы такой добрый. Спасибо. — И она прильнула к его широкой груди, утопая в волнах счастья, наслаждаясь теплом его сильных рук.
