На его насмешку Чарли ответила свирепым взглядом. Уж не считает ли он ее ребенком?
— Мне уже двадцать два, — с достоинством сообщила она.
— Да неужели? — Он лукаво приподнял бровь. — Ни за что бы не подумал.
— Представьте себе. — Она знала, что выглядит моложе своих лет. Это все из-за волос. Сегодня они были убраны в высокий конский хвост и перевязаны желтой и розовой ленточками. Что бы она с ними ни делала, ей никогда не удавалось уложить их в элегантную прическу: слишком кудрявые.
Он наклонился и стал внимательно рассматривать картину. Боясь вновь сомлеть от запаха его мужского тела и исходящего от него тепла, она на своей низенькой табуреточке отшатнулась в сторону так, что чуть не потеряла равновесия.
— У вас профессиональная техника письма, — произнес он с видом человека, который знает в этом толк. — Вы учились в художественном колледже?
— Да, но я его бросила, — ответила она. В интонациях ее голоса проскальзывали воинственные нотки. — Перспектива стать конструктором-дизайнером или работать в рекламе меня не устраивала.
— Ну да. — Он опять принял насмешливо-серьезный тон. — Вы просто продаете свои картины?
— Естественно, нет, — с надменным презрением отрезала она. — Если они кому-нибудь по-настоящему нравятся, я их дарю. В жизни есть кое-что поважнее, чем делать деньги. — Она пренебрежительно взглянула на его портфель, он был из тонкой кожи. Ее папочка считал это основным признаком: чем тоньше кожа портфеля — тем важнее персона.
Он улыбнулся, прекрасно уловив ее намек.
— Тогда на что же вы умудряетесь жить? — осведомился он с притворной мягкостью.
— Деньги мне присылает отец… — Еще не закончив фразу, она осознала иронию и почувствовала, что начинает краснеть.
— Очень удобно. — Кажется, он решил вволю над ней поизмываться. Значит, вас содержит отец и, в отличие от многих других людей, вам ни к чему заниматься этим грубым и грязным делом, то бишь зарабатывать деньги.
— Да… но… я все их не трачу, — пробормотала она, разозлившись на себя, да и на него — за то, что поставил ее в глупое положение. И стала поспешно складывать художественные принадлежности в специальный деревянный ящичек.
Тон его тут же изменился.
— Вы уже уходите? — В его голосе чувствовалось раскаяние. Пожалуйста, не уходите, если это из-за меня. Вы же не закончили работу.
— Я хочу выпить кофе, — отрезала она, чего доброго, еще догадается, что порядком вывел ее из душевного равновесия.
— Тогда позвольте мне вас угостить, — вдруг предложил он.
