Словом, гибрид, железная биология. А расплавленный металл — это его кровь. Завод… Она не смогла бы жить без него. Династия… Завод… Что придумать?… И снова в семье была потеря: умерла мать, истекла кровью — у нее оказалась фиброма. Она шутила: смотри, я беременна. «Семен, дурак, рохля, не родил второго сына, а тут с Виктором, единственным внуком, такое. Нет наследников — Герасимовых. Не будет династии Что же делать?…»
Безумные мысли косяком проносились в ее упрямой голове. Купить младенца? Она вспоминала женские разговоры, слышала, что русских младенцев в Узбекистане покупают за две-три тысячи: модно иметь в узбекской семье беловолосого ребенка. «Взять младенца? Зачем он мне, если не Герасимов! Ага, найти других Герасимовых. Да там чудак-художник, уверена, у него в жизни не ладится, он холост до сих пор, будут сыновья или нет — неизвестно. Женить дурака? Хоть бы Семен… Да куда ему, стар и дрябл. И надо разобраться, что случилось, надо допечь виноватых». Семену она задала, но другие…
— Фу, — сказала она, чтобы на время сдуть с себя эту сумятицу мыслей. — Фу-фу-фу. Пусть мне будет легче.
Но ей не делалось легче. Тогда она стала звонить в больницу.
Стрелки индикаторов метались: сердце у парня работало, кардиомин и лабаррин, стекая с физиологическим раствором, вливался в жилы парня. Но проникающая травма… Врач задумался. Бог его знает, как он выдержал этот удар и еще жив. Как ненадежно все.
Сестра сказала глуховато:
— И все же я не понимаю его бабку, страшную старуху. Шевелить парня, делать операцию? Риск так громаден, а она звонила, требует перевезти его в больницу, все берет на себя.
— Арнольд Петрович тоже решил переводить.
— Но зачем брать на себя?
— Следите-ка лучше за приборами, главный заглянет с минуты на минуту.
И врач тоже взял себя в руки, словно ящик задвинул. Он прочитал запись коллеги, смотрел на приборы. «А все же мозг чрезвычайно вынослив, — думал он. — Вот энцефалограмма: мозг не умер, хотя сильно разрушен. Сердце бьется… вот, огонек вычерчивает линию на бумаге. Значит, мозг действует, хотя (он снял марлю и заглянул в глаза парня) взгляд уже и не живой».
Врач переставил треногу с физраствором, посмотрел, хорошо ли прилипли к коже датчики приборов. Да, Сонечка права. Как его везти? Но везти придется. Судя по телефонному звонку, старуха неукротима. Такой бы водить в атаку армии. Но и оставить парня здесь — тоже верная смерть. Гм, дилемма.
— Сонечка, — помолчав, сказал он, — кофейку.
