— А вот я читал...
Спор затянулся надолго. Уже и похлебка, приготовленная ловкими Валюшиными руками из припасенных заранее продуктов, была готова, и на степь опустилась звездная ночь, сулящая долгожданную прохладу, а мужчины все перебирали различные характеристики известных им типов оружия, никак не приходя к консенсусу. Даже кот, казалось, принимал в беседе участие чисто из мужской солидарности, улегшись неподалеку и задумчиво глядя в ничуть не пугавшее его пламя костра.
— Мала-мала привет, Берест-ака!
В круге света; падающего от костра, совершенно бесшумно появился невысокий человек, одетый в какие-то бесформенные мохнатые одежды и ведущий на поводу коня.
— Гостей привел, Берест-ака?
Ночной пришелец без приглашения уселся у костра и протянул к огню небольшие короткопалые ладони. Отблески пламени причудливо играли на морщинистом, непроницаемо-азиатском лице, превращая его в маску какого-то степного божка.
— Не трожьте... — прошептал Берестов Николаю и ротмистру, потянувшимся, было, за оружием. Вернее, только Александров потянулся, у Петра Андреевича смертоносные игрушки всегда были под рукой. — Это Бактай-ака, местный... Ну как бы это... Вождь, что ли. Он старикан безобидный, только... Выпить он любит на халяву, правда. — И в полный голос произнес: — Запах учуял, что ли, а, Бактайка?
— Наливай! — радостно откликнулся степняк, видимо гордящийся выученным недавно приколом.
— Куда тебя девать... Ну, товарищи, придвигайтесь к столу.
* * *
— Лучше бы пешком шли.
— Не жалуйтесь, Георгий. — Ротмистр, с видимым удовольствием опытного кавалериста, гарцуя рядом с трясущимся на своей смирной лошаденке Коньке-вичем, не забывал подтрунивать над его манерой выездки. — Когда бы вы приобщились к верховой езде? Вам еще понравится, увидите.
— Мне?! Да чтоб я сдох, если еще хоть раз...
Берестов сидел в седле вполне прилично, Николай — посредственно, но хотя бы не боялся лошади, а вот Валю после безуспешной попытки посадить общими усилиями на персональную смирную кобылку взял в седло Бактай-ака, в которого она сейчас вцепилась клещом, зажмурив от страха глаза.
Сопровождающие путешественников степняки — дети, внуки и прочие родственники аксакала, — не привыкшие тащиться шагом, то уносились куда-то за пределы видимости, то крутились вокруг, затеяв какую-то, видимо с их точки зрения веселую, игру, заключавшуюся в том, что один срывал с чужой головы малахай, а остальные, навалившись гурьбой, пытались отобрать. При этом в ход шли кулаки, плети, кажется, даже кривые сабли, которыми были вооружены все взрослые аборигены, диковатые кони свирепо грызли друг друга... Однако до смертоубийства все-таки не доходило, и, заскучав, земляки Бактай-аки несколько минут спустя уже скакали во весь опор в сторону, противоположную направлению движения, за какой-то им одной известной надобностью.
