Молодой король довольно долго расхаживал по комнате, не находя себе места, и наконец не раздеваясь бросился на кровать, чтобы дать отдых хотя бы усталому телу, если не голове. На душе было тяжко. Никаких следов Хораса, а Овечкин… при мысли о том, что этот маленький кроткий человек, столь простодушный и добрый, мог оказаться в руках у проклятого чародея, Маколею делалось совсем худо. А вдруг все-таки сам Никса тому виною, вдруг Хорас прибрал Овечкина лишь потому, что тот мог на самом деле каким-то образом помочь Никсе в его поисках?!..
Он только закрыл глаза, надеясь отвлечься от тягостных мыслей и заснуть, как раздался звонок в дверь, прозвучавший в этот поздний час словно гром небесный. Никса даже подскочил от неожиданности. И сразу же позвонили еще раз. За тонкой стеною заскрипели пружины — то добрая старушка-хозяйка заворочалась на своей кровати, и Никса заторопился открыть, пока она не проснулась.
Он распахнул дверь и увидел Овечкина.
— Слава Господу! — на радостях воскликнул Маколей в полный голос, позабыв о позднем часе. — Это вы!
Он попятился, пропуская Овечкина в прихожую. И радость его немедленно сменилась растерянностью и тревогой. Ибо выглядел Михаил Анатольевич так, словно сбежал с того света и был преследуем по пятам всеми псами преисподней.
В глазах Овечкина горели диковатые огоньки, и взгляд его блуждал. Михаил Анатольевич осунулся. Михаил Анатольевич оброс короткой разбойничьей щетиной. Он и ростом сделался как-то чуточку выше…
— Вы дома! — выпалил он вместо приветствия. — Идемте со мной, побыстрее, умоляю вас… я все расскажу по дороге. У вас есть деньги на такси?
— Есть, — коротко сказал Никса, сразу подобравшись и приготовившись к действию.
— Возьмите какое-нибудь оружие, — потребовал Овечкин, ввергнув этим Никсу в состояние крайнего изумления. Но решив, что удивляться не время, молодой король быстро проверил, на месте ли его стилет — единственное, что можно было спрятать под одеждой, — и сунул в карман пачку денег.
— Скорее!
Михаил Анатольевич развернулся и ринулся обратно на улицу. Маколей помчался следом.
В такси, по дороге на Петроградскую, Овечкин довольно сбивчиво изложил Никсе все свои приключения. Тот слушал его, ничего не понимая поначалу, но когда Михаил Анатольевич дошел до посетителя Басуржицкого и описал его оригинальную внешность, настроение и выражение лица у короля мигом переменились.
— Хорас! — воскликнул он и ударил себя кулаком по колену. — Цыганка была права! Но дальше, умоляю вас, Миша, дальше!
