— Спасибо, — торопливо и неловко сказал он, — но вы, право же, напрасно беспокоитесь. Я ничего не хочу…
— А не хочешь, так и ладно, — покладисто отозвался старик. — Пускай стоит, авось, дождется своего часу.
Напоследок он выложил на стол деревянные ложки, простые, не покрытые ни росписью, ни лаком, и присел напротив Михаила Анатольевича на лежанку. Овечкин вновь поспешно отвел глаза.
— Не бойся, — добродушно сказал отшельник. — Я не причиню тебе никакого вреда. Я даже говорить тебе ничего не стану, если ты не захочешь меня слушать. Ты и вправду не ведал, куда пришел?
Овечкин кивнул.
— Как же так вышло?
— Не знаю, — с тоскою ответил Михаил Анатольевич. — Ничего не знаю. Они… Ловчий и Пэк обвинили меня в том, что я колдун, но я шел себе по Таврическому саду и совершенно не понимаю, как здесь очутился.
Старик молчал, и Овечкин робко поднял глаза. Тот смотрел на него со спокойным любопытством, смягчавшим суровую аскетичность черт его лица, и у Михаила Анатольевича немного отлегло от сердца.
— А вы настоящий отшельник? — неожиданно для себя спросил он вдруг.
Старик усмехнулся.
— Да вроде как. Можешь называть меня отцом Григорием.
— А Пэк и Ловчий… они настоящие?
Отец Григорий поднял косматые брови.
— Еще бы! Я, кажется, вовремя появился, если ты не успел понять, до какой степени они настоящие. Ловчий — лесной дух, повелитель всех здешних дубрав, и когда-то люди почитали его за божество, приносили ему жертвы и испрашивали его милости для удачной охоты. Все в прошлом нынче… Трудновато смириться с забвением после такого, как ты считаешь? Он и не смирился… нехорошие шутки шутит порой, да только я ему не указчик. А Пэк — и вовсе из дальних краев, и понятие милосердия ему столь же чуждо, как тебе — мысль о возможности жить в огне.
— Это вас они тут охраняют?
Отшельник снова вскинул брови.
— Странная мысль! Зачем меня охранять? Дорогу ко мне найти может лишь тот, чья нужда велика, да и обидеть меня не так-то просто. Нет… они охраняют вход в другой мир. Ты — человек образованный, слыхал, должно быть, о параллельных мирах?
Михаил Анатольевич вытаращил глаза. Удивили его не столько параллельные миры — после всего-то сегодняшнего, сколько упоминание о них из уст столь архаичного, по его мнению, существа, как лесной отшельник.
Отец Григорий слегка усмехнулся, словно прочитав его мысли.
— И что же это за мир? — робко спросил Овечкин.
— Прекрасный мир, населенный такими, как Пэк, и еще более удивительными созданиями, о которых у нас знают лишь по сказкам. Опасный мир… для того и стража, чтобы никакой бедолага вроде тебя не угодил туда ненароком. Но мы отвлеклись, сынок. Не хочешь ли ты вернуться к своим бедам и рассказать мне о том, что с тобой приключилось?
