Решение отстранить Петренко от боевых дел майор принял только сейчас, Его все поняли. И Петренко понял, что отныне ему уже не доверяют.
Взглянув на часы, Млынский заключил:
– Сейчас наш долг – разъяснить обстановку бойцам. Ничего не скрывайте. Расскажите все, что есть на самом деле. Пусть каждый боец проникнется ответственностью за свои поступки, а главное – прочувствует свой долг перед родиной. Подъем в пять ноль-ноль. Время есть и для отдыха.
Когда командиры вышли, Млынский поручил Алиеву усилить караул, потребовать от него повышенной бдительности.
– Какая сволочь этот Петренко! – не удержался Алиев.
– Вот и присмотритесь к нему, Хасан Алиевич. Поправить человека надо, пока не поздно… Чуть не забыл! Попросите ко мне Матвея Егоровича.
Как ни много годков деду Матвею, просился он настойчиво в отряд.
Перевязав раненых, Зиночка и Надя перешли в соседнюю маленькую комнатушку. Пили чай. Судачили. Девушки пришлись друг другу по душе и не расставались. Когда встал вопрос: оставаться в деревушке или уходить с отрядом, Надя, не раздумывая, решила уходить. Мать Нади тоже попросилась в отряд.
Девушки увлеченно беседовали, когда в комнату ввалился Петренко.
– Обжираетесь, красотки? Вам, конечно, наплевать на то, что я голоден? Учтите: сейчас майор своей властью назначил меня вашим командиром.
Швырнул пилотку на раскладушку, стоявшую у окна, подсел к столу, развалился.
– Живее!
Зиночка поставила перед Петренко тарелку с картошкой, чашку чая.
– Чем богаты, тем и рады, – сказала она. – Угощайтесь.
– А хлеб?
– Хлеба осталось немного. Берегу для раненых.
– Не жадничай. А ну давай!
Девушки многозначительно переглянулись.
– Уже поздно, – заторопилась Надя. И выскочила за дверь.
Зиночка достала из вещевого мешка неначатую буханку хлеба, которую она берегла про запас, отрезала кусок, молча положила перед Петренко, отошла в сторонку.
Петренко поманил ее пальцем.
– Наша песенка спета, сестричка! Мы – в стальном кольце немцев. Завтра в этом сыром лесу будут лежать наши косточки. Да, да, – продолжал он, видя, что его слова не вызвали у девушки того, чего он хотел, – испуга, страха. – Можешь не сомневаться. Точно говорю. И косточки долго не пролежат. Слопают их голодные волки. Знаешь, сколько их здесь? Тучи!
Трусливо взглянул на окно – не подслушивает ли кто? Подошел к Зиночке, зашептал:
– Из любого положения можно выйти, сестричка. Только не с нашим майором. С ним каши не сваришь.
Зиночку удивили и возмутили слова Петренко, но она не знала, как ей вести себя. Ведь только что он сказал, что Млынский назначил его командиром над ранеными. Значит, теперь и ее командир?
