Думы о Петренко навели Млынского на мысль: "А что, если схитрить? Для Петренко. Только для него одного. Пусть принимает всерьез". И сказал командирам решительно:
– Мы попытаемся обмануть немца: сделаем небольшой бросок на восток, а затем возвратимся, обойдем стороной поселок и разобьем лагерь в самой чащобе Черного леса. Это в восьми километрах отсюда. Там топи, а немец страшно боится болот.
Млынский уловил, что Петренко притих, насторожился. "Значит, надо было так сказать. Потом признаюсь товарищам, что дурное подумал о Петренко, для него и сочинил лагерь на болоте. Поймут, не осудят".
Минутное молчание нарушил Петренко.
– Товарищ майор, к вам слово имею.
– Пожалуйста, говорите, – разрешил Млынский, возвращаясь к столу.
– Я не знаю, что думают остальные, но лично мне, товарищ майор, ваше предложение кажется утопией. Немцы не такие дураки, чтобы выпустить нас из мешка живыми. Значит, ваш план, рассчитанный на прорыв, извините, авантюра. Сопротивляться в окружении – дважды авантюра. Не надо быть стратегом, чтобы видеть это.
– А вы что предлагаете, товарищ старший лейтенант? – спросил капитан Серегин.
– Я предлагаю распустить отряд, дать людям возможность выйти из окружения в одиночку или мелкими группами. Убежден, что это единственный спасительный путь для нас. Все другие пути неизбежно приведут к гибели людей. Ненужной. Я сказал бы… преступной… Я…
– Заткнись! – гневно прервал его Вакуленчук.
– Позор! – выкрикнул Алиев. – Безобразие!
– Стыдитесь, Петренко! – бросил лейтенант Кирсанов.
Возбуждение было столь велико, что Петренко пошел на попятную.
– Может, я не прав… Я только свое мнение… – пробормотал он. Сел, опустил голову, испуганно думая: "Такие фанатики – трахнут по голове, и дух испустишь!.."
– Мы объединились в отряд не для того, чтобы разбежаться, – решительно заявил Серегин. – Прикажи красноармейцам расходиться, они сочтут нас, мягко выражаясь, ненормальными.
– Государственными преступниками! – уточнил мичман Вакуленчук. – Мы будем драться с врагом днем и ночью до последнего дыхания. А придемся погибнуть, погибнем достойно. За родину. За нашу советскую власть! – И к Петренко могучим басом: – Запомни!..
– Правильно мичман говорит!
– А как же иначе?
Млынский поднял руку. Все замолчали.
– Когда речь идет о выполнении гражданского и военного долга, дискуссии не может быть. Отряд создан для борьбы с фашистами. Кто попытается разлагать его – будет расстрелян по закону военного времени… Перейдем к делу. Товарищ мичман, вы назначаетесь командиром разведывательной группы. Будем называть так ваши два взвода краснофлотцев. А вы, старший лейтенант Петренко, – ответственным за вывоз раненых в безопасное место. Остальным исполнять свои обязанности.
