Дон запомнил адрес и несколькими минутами позже уже стучал в дверь дома Джузеппе.
– Добрый вечер, – резко сказал Дон. – Как я понимаю, здесь живет лучший гондольер Венеции. Это так?
Джузеппе недоуменно выпрямился, его глаза блеснули.
– Это действительно так. Но кто вы и что вам надо?
Дон улыбнулся.
– Ты не узнаешь меня, Джу?
Джузеппе присмотрелся, ахнул, затем сделал шаг в сторону, пропуская Дона.
– Я никак не мог узнать вас, синьор. Вы очень здорово замаскировались.
Дон вошел в большую комнату со скромной обстановкой, но чистую и светлую.
– Я лишился дома на данный момент, – сказал Дон. – Могу я в твоей квартире устроить свой штаб? Я буду здесь всего лишь несколько часов в сутки, чтобы поспать, да и то пару дней.
– Конечно, синьор, – лицо Джузеппе засияло. – Чувствуйте себя как дома.
– Спасибо, Джу, – сказал Дон. – А теперь слушай внимательно. Парни, с которыми мы имели дело прошлой ночью, в настоящий момент находятся в доме 22а на Кампо де Сализо. Может быть, они там живут, а может, и нет. За домом надо установить наблюдение. Ты не знаешь, кто бы этим смог заняться? Мне нужно знать, кто входит туда и выходит. Напротив есть кафе, так что сделать это будет не так уж трудно.
– Нет проблем, – улыбнулся Джузеппе. – Я знаю официантку в том кафе. Она может наблюдать за этим домом хоть до полуночи, не привлекая внимания. Правда, немного денег не повредит ей. Я потом ее сменю.
– Хорошо, дай ей столько, сколько считаешь нужным, – Дон вытащил пачку итальянских лир и дал Джузеппе банкнот в десять тысяч. – Это за крышу над головой и для оплаты девушке.
Джузеппе просиял.
– Хорошо, синьор.
– Эти двое уже видели нас, поэтому нам нежелательно показываться вместе. Сейчас у меня нет для тебя поручений, но вскоре ты мне понадобишься. Ступай в кафе и договорись с девушкой, а я тем временем встречусь с синьором Поккати. Встретимся здесь через пару часов.
– Как скажете, синьор!
Они вышли из квартиры Джузеппе и разошлись в разные стороны.
Стефано Поккати сидел в инвалидной коляске в маленькой пыльной комнатке, где было два стула и стол, а на полу лежал вытертый коврик.
Его желтое морщинистое лицо выражало глубокую скорбь. Дон глянул на то, что осталось от ног старика, и невольно отвел взгляд.
– Я не могу сегодня с вами поговорить, синьор, – с усилием сказал старик. – Ведь я совсем недавно потерял единственную дочь.
– Да, – сочувственно сказал Дон. – Но я знаю кое-что о том, как она погибла. И мне кажется, и вы должны об этом знать.
