— Ну, попадись мне это мурло!
— Хватит! Довольно! — осадил Леонид расшумевшихся ребят и обратился к Зиме: — Спасибо, Николай Семенович, что догнали, а то, признаться, всю дорогу тошно было…
Зима соскочил с саней.
— Трогайте! До новой встречи!
— Приезжайте в степь! — пригласил Леонид.
— Чаем угощу! — пообещала Феня Солнышко.
Пока Зима разговаривал с ребятами, Ванька Соболь обследовал лед на Черной проточине. Увидев его в мокрых сапогах, Леонид спросил:
— Ну, как?
— Вчера держал и сегодня выдержит!
— А где же летняя дорога на Лебяжье?
— Степью. Вокруг озер.
— И много лишнего?
— Километров сорок…
— Ого!
В воздухе внезапно раздался свист и шум. Могучий сокол-сапсан, самый быстроходный из хищников, сложив крылья, со всей силой ударил с высоты, прицелясь на стайку тяжелых крякв, тянувшихся над Черной проточиной из бора в степь. Перепуганные утки с криком бросились в ближние камыши, но сокол все же сшиб крупного селезня и, взмахнув несколько раз крыльями, понес его в сторону, а в текучем воздухе над проточиной замельтешило, засверкало нарядное брачное перо…
— Сбил, стервец! — с досадой воскликнул Леонид.
— Ты пусти сначала тракторы без саней, — посоветовал Зима. — Для разведки.
— Так и сделаю…
Первым повел свой трактор Григорий Холмогоров, крутолобый парень с добрым, но серым лицом, отчего казался старше своих лет. Это был смелый, но сдержанный, осмотрительный, деловой парень — со всеми главными качествами разведчика. Ответив бригадиру на его приказ кивком головы, он спокойно спустился к проточине, вышел на лед и не спеша двинулся вперед. На противоположный берег проточины, за которой лежали уже лебяжьинские земли, он вышел под шумные хлопки в ладони и радостный гай всей бригады.
Вслед за Холмогоровым через проточину двинулся на своем тракторе Виталий Белорецкий.
Бригада и его наградила аплодисментами и одобрительными возгласами, когда он заслужил это, но уже гораздо в меньшей мере: всем стало ясно, что, ничего особенного на проточине не происходило. Ванька Соболь даже крикнул:
— За что тут хлопать-то? Дай дорогу!
Он быстро и лихо перетащил свои тяжело нагруженные сани по льду проточины. Вся бригада, окончательно убедившись, что опасения были напрасны, шумной толпой побежала следом, расплескивая на льду лужицы, и, пока Соболь, минуя разведчиков, опять занимал первое место в колонне, высыпала на другой берег.
— Давай смелей! Не задерживай!
— Гони-и-и!.. — полетело с той стороны.
С посветлевшим взглядом, потрогав ладонью грудь, Леонид сказал Зиме:
