— Меня с вашей воды так и рвет! — заявил Костя Зарницын. — Пока пьешь холодную, еще ничего, вроде незаметно, терпеть можно. А как согреется в животе — одно мучение! Воротит, как на палубе! Так что я не очень-то о чае горюю. Как его пить, горячий да соленый?
— Киргизы, так те сами подсаливают чай, — вставил Ванька Соболь. — Стало быть, полезно! Да оно и верно: в жару очень на соленое тянет.
— Погоди, и он подсаливать будет! — сказал Зима.
— Нет уж, этому не бывать! — даже загорячился Костя Зарницын и неожиданно припомнил Зиме первую встречу с новоселами в Барнауле. — Вы вот тогда, в Барнауле-то, здорово хаяли свой район, а почему не сказали, что вода у вас соленая? Схитрили? Нет, схитрили! Если бы сказали правду, меня бы на аркане сюда не затащили! От этой вашей солонины меня… Ик-ик! Граждане, дай дорогу! Дай дорогу!
— Стало быть, чересчур много в тебе, Костя, соли, — заметил Ванька Соболь. — Ты вроде бы усолел, как огурец, и организм больше не требует… На заводе станочек работал, а ты за ним поглядывал! А вот в степи как сойдет с тебя пот ручьями, так и потянет тебя на соленое!
— Отвяжись! — крикнул со стороны Костя.
— Ну что ж, друзья, посидим покурим? — предложил Зима и полез на сани. — Как дорога? Как тащитесь?
— Плывем, — ответил Багрянов.
— Ну, а как наша степь? — спросил Зима парней, задымивших в это время папиросами. — Нравится?
Все промолчали и стали оглядывать степь,
— Пусто очень: земля да небо, — ответил Бе-лорецкий.
— Не пусто, а просторно, — возразил Зима.
— Очень уж просторно!
— Очень! — вдруг согласился Зима. — Большое раздолье! Здесь всему вольная воля. В степи заря так заря: в полнеба; гроза так гроза: как ударит, полмира оглушит и ослепит; буря так буря: как надвинется черной тучей, сердце захолодеет. Всему здесь простор, всему приволье!.. Но где просторно, там приятнее, легче и лучше работается!
— Намек? — подмигивая, спросил Костя Зарницын.
— Намек! — подтвердил Зима. — Не нравится?
— Да нет, ничего… Намек дельный.
— Там, где просторно, действительно работать хорошо, — согласился Леонид. — Но дадут ли нам возможность работать хорошо на этом степном просторе?
— Понимаю, — сказал Зима, и лицо его потемнело от прилившей крови. — Директор нехорошо поступил, нехорошо! Ему уже сказано… Но ведь он, друзья, тоже новосел, он тоже учится работать в деревне.
Его тут же заглушили голоса парней:
— Плохо учится! На двойки!
— Почему он как цепной пес? Мы ему кто?
— Ему один Деряба хорош! — Они одной масти: рыжие!..
