– Ради Бога, оставь меня! – При этом она чувствительно врезала кулаком в мою настрадавшуюся шею, и в ответ я отвесил ей полновесную оплеуху, так что она отлетела на противоположную сторону кровати. Я был далеко не в том настроении: за эти двадцать четыре часа мне сделали немало гадостей, и я мог позволить себе быть жестоким. Пришло время выпустить когти.
– Ну и ну! – сказал я, наклоняясь над ней. – Неплохой удар. Покуражилась немного, моя прелесть. Надеюсь, ты получишь удовольствие.
– Грубое животное! – завопила она. Побарахтавшись, она изловчилась и вновь довольно прилично двинула меня ногой. Затем заорала и попыталась укусить, но без особого успеха. Затем ее руки скользнули на мою шею, и она прижалась ко мне так крепко, словно боялась потерять. Ее губы оказались возле моих, а глаза блестели, как звезды.
Я же говорил: женщины – любопытные существа.
Резкий телефонный звонок заставил меня сесть на кровати. Маленький кролик рядом со мной навострил ушки.
– Это еще не пожар, – успокоил я ее. – Просто звонит телефон. Ты испугалась?
Веда ущипнула меня.
– Не так сильно, как ты надеялся, – ответила она и, поскольку телефон находился с ее стороны, потянулась за трубкой.
Я положил руку на ее прелестную грудь.
– Я сам его возьму, лежи.
Мне нужно было опереться на нее, чтобы добраться до трубки, что я и сделал.
– У тебя манеры, как у свиньи, – прошипела она. – Хотя такое сравнение может обидеть свинью.
– В детстве мне довелось иметь дело с очень-очень старыми дамами, – я улыбнулся свирепым голубым глазам и поднял трубку.
– Спустись вниз, Флойд. Крышка прыгает так, что может сорваться с чайника. Но я попридержу ее до твоего прихода.
– Какая крышка, черт возьми? – переспросил я. – И не кричи так, Мак, мои нервы не стальные канаты.
Он виртуозно выругался. В подобных филологических изысканиях он был большой мастер. В сравнении с ним в этом вопросе я чувствовал себя неоперившимся юнцом.
– Ничего твоим нервам не сделается, – прорычал он. – Быстрее спускайся вниз, и если в твоих штанах муравьи, вытряхни их как следует. Даю тебе пять минут, – он бросил трубку.
Я осторожно положил трубку на рычаги, провел рукой по волосам и посмотрел на маленькое бледное личико, наполовину зарывшееся в подушки. Большинство женщин после такой ночи выглядели бы немного поблекшими, но не Веда. Она, слава Богу, выглядела как никогда аппетитной.
– Привет, – сказал я, – ты меня помнишь?
– Еще бы я тебя забыла, ведь ты занимаешься тем, что расплескиваешь мою жизнь, как молоко из чашки, толстяк.
