Ну, конечно, он так не сказал, а выбрал культурное выражение.
Прокурор выражение скушал и отвернулся.
А дальше адвокат Сорокин Владимир Андреевич стал рисовать довольно болезненную картину насчет разницы между деловой древесиной и простыми дровами. Леспромхоз валит лес. Этот лес лежит зиму под снегом и к весне годится только на дрова. Это прямой убыток хозяйству, поскольку оно теряет в двадцать раз. А тут, чтобы не терять убытка в двадцать раз, леспромхоз продавал не дрова, а деловую древесину, которая до зарезу нужна была колхозам безлесных областей. Леспромхоз получал большие деньги плюс к этому безлесные колхозы строили дома и фермы! Так что товарищу прокурору важнее, чтобы дерево сгнило и сгорело в печах или чтобы трудящиеся колхозники жили в культурных избах плюс доход государству? Что есть лес — народное достояние или дрова для дыму?
Прокурор говорит:
— Это демагогия!
Адвокат говорит:
— Это двести семьдесят шесть тысяч четыреста двенадцать рублей шестьдесят восемь копеек, прибыли! Мы должны таким хозяйственникам памятники ставить, а вы их в тюрьму!
Публика, конечно, волнуется: все знают — чист директор, настолько чист, что у многих, кому он отказал в бревне-другом, даже зло на него временно прошло за такую его государственную принципиальность. Конечно, жмотничал Яковлев, но если смотреть справедливо — действительно мужик не виноватый. Прокурор на своем:
— А постановление облисполкома?
Тут адвокат говорит:
— Вы, как прокурор, должны болеть за народное добро. А это постановление сдерживает производительные силы. Это вы должны понимать, как марксист. И вы, как коммунист, должны протестовать против этого постановления, продиктованного местническими интересами! В товремя, когда действительная прибыль является настоящим стимулом для дальнейшего поступательного движения, вы держитесь не за закон, а за неразумное постановление! Довольно странно для прокурора…
Неизвестно в точности, как было дело дальше, но Яковлева выпустили. Надо полагать, начальство все-таки сообразило, что парень он полезный. Некоторые думают так, что начальство все равно вытащило бы его из тюряги. Потому что такого бескорыстного парня надо иметь, особенно если назревает необходимость поднимать какое-нибудь проваленное хозяйство. А леспромхоз был хозяйством проваленным, и Яковлев его вытащил, и теперь у начальства на ногах болтался колхоз «Заречный», куда до зарезу нужен был председатель.
Начальство вызвало Яковлева и вроде бы удивилось, что он восемь месяцев под следствием сидел. Мол, знало бы, ни за что не допустило бы. А теперь, мол, Иван Ефимович, дело прошлое, надо работать дальше. Давай в «Заречный», там тебя колхозники председателем выберут, а то Чугунов спился и не тянет. Теперь прибыль — все, а ты ее умеешь выколачивать не хуже иного капиталиста. Это, конечно, начальство сказало для смеху.
