Затем он сказал: - Но это не похоже на путь в долину, сэр. Куда вы ведете меня?
- Назад, в школу, - сказал надзиратель, теперь теплота напрочь исчезла из его голоса. - Ну же, пошли!
Ронни пытался вырваться, но ему это не удалось. Надзиратель был большой и сильный, и он потащил Ронни вдоль длинного, пропитанного антисептиком коридора, к нише в стене, где за металлическим столом сидела огромных размеров женщина в белом халате.
- Вот этот парень, Медоус, - сказал надзиратель. - Старик сказал сменить препарат на двадцать четвертый.
Грузная женщина устало поднялась. Затем Ронни закричал, а она выбрала в стеклянном шкафу сзади своего стола ампулу, подошла к нему, закатала его рукав и, несмотря на его крики, ловко вонзила в его руку иглу.
- Побереги слезы на будущее, - сказала она. - Они тебе еще понадобятся. - Затем повернулась к надзирателю. - Кажется, кертиновский комплекс вины берет над ним верх. Вот это уже третья ампула 24-С, которую он предписывает использовать в этом месяце.
- Старик знает, что делает.
- Он только думает, что знает. Прежде всего, следует понимать, что скоро у нас будет целый мир, заполненный одними лишь Кертинами. Пора бы уже кому-нибудь в Совете Образования пройти курс психологии и понять, что материнская любовь - самое главное!
- Старик образованный психолог, - заметил надзиратель.
- Ты хочешь сказать, образованный психопат!
- Тебе не стоит так говорить.
- Я говорю то, что думаю, - ответила великанша. - Ты никогда не слышал, как они кричат, а я слышала. Этот 24-С применялся еще в двадцатом веке, и его давным-давно следовало бы убрать из употребления!
Она взяла Ронни за руку и увела его. Надзиратель пожал плечами и вернулся к лифту. Ронни только услышал, как с легкостью закрылись металлические двери. В коридоре было очень тихо, и он следовал за женщиной, будто во сне. Он едва мог ощущать собственные руки и ноги, а его мозг постепенно терял ясность мысли.
Женщина-великан свернула в другой коридор, а затем и еще в один. Наконец они подошли к открытой двери. Перед ней женщина остановилась.
- Узнаешь старый дом? - не без горечи спросила она.
Но Ронни едва слышал ее. Ему с трудом удавалось удерживать открытыми глаза. В небольшой, напоминающей вагонную полку, кабине, располагавшейся за общей дверью, находилась кровать, очень странная кровать, окруженная разнообразными приборами, циферблатами, экранами и трубками. Но все-таки это была кровать, единственное, чего он хотел в данную минуту, и он с удовольствием забрался на нее. Затем опустил голову на подушку и закрыл глаза.
