– Нет? – яростно воскликнула Энджи. – Моя сестра имела несчастье проводить время в вашем обществе. Познакомившись с вами, я поняла, почему она искала утешение в алкоголе, – язвительно продолжила девушка. – Если бы мне пришлось постоянно с вами общаться, я бы напивалась до беспамятства, уверяю вас.
Взгляд мужчины скользнул по ее лицу и мокрым волосам, и внезапно Энджи осознала, насколько она со своей заурядной внешностью отличается от ухоженной стройной женщины, которую она видела на фотографии рядом с Никосом.
Его улыбка была слегка пренебрежительной, словно одна лишь мысль о том, чтобы проводить время в ее обществе, казалась ему нелепой.
– Вам не пришлось бы постоянно со мной общаться. Я не выбрал бы себе в спутницы такую, как вы. – Его насмешка была оскорбительной, но Энджи удалось сохранить спокойствие.
– Думаю, вам лучше уйти. – Она попыталась закрыть дверь, но Никос ворвался внутрь.
– Я устал играть в кошки-мышки. – Захлопнув дверь, он мрачно уставился на Энджи. – Я уйду, когда вы вернете то, что принадлежит мне.
– Подвеска больше не принадлежит вам. Подарок есть подарок. В следующий раз не будете разбрасываться ценными вещами.
Никое не пошевельнулся.
– Она не принадлежала вашей сестре.
– Вы погубили мою бедную Тиффани, а теперь нагло заявляетесь ко мне и требуете вернуть подарок. Холодное, бесчувственное чудовище! – воскликнула Энджи.
Сделав глубокий вдох, Никос провел рукой по своим блестящим черным волосам.
– Можете мне не верить, но я искренне сожалею о смерти вашей сестры, – спокойно произнес он. – А правда заключается в том, что если бы Тиффани меньше пила в тот вечер, она сейчас была бы жива.
Выражение лица Энджи сделалось непроницаемым.
– Правда заключается в том, что не дай вы ей для этого повода, она бы не напилась и не погибла. Вам следует быть более ответственным в своих отношениях с женщинами, мистер Кириакос.
– Я очень ответственен в своих отношениях, – процедил мужчина сквозь зубы.
– Правда? – Энджи взяла свою сумку и достала оттуда газету. – Тогда кто это? Уличная девка, которую вы подцепили прошлой ночью? Наверное, подвеска нужна вам для того, чтобы подарить ей в знак вечной любви и преданности?
Когда Никос увидел фотографию, на его худой щеке задергался мускул.
– Она мне никто.
– Никто? А ей об этом известно?
– Пресса постоянно меня фотографирует. Это настоящая одержимость.
– Надо же, какое неудобство! – Его заботит лишь собственный имидж. – Мне все равно, с кем вы спите, мистер Кириакос, но мне искренне жаль этих женщин. Фотография только доказывает, что у вас нет ни стыда, ни совести. Моя сестра погибла у вас на вилле всего полгода назад, а вы уже подыскиваете ей замену. Факты говорят сами за себя, поэтому можете не пытаться доказывать мне, что способны испытывать какие-либо чувства.
