– А вы обратили внимание, что господин окружной прокурор запутался, слушая ваши заявления, и обратился к суду с возражением, утверждая, что вы уже дюжину раз повторили, что не помните. Вы слышали слова окружного прокурора?
– Да, сэр.
– Но вы не попытались его поправить и объяснить ему, что дело не в том, что вы не помните, а в том, что вам просто сложно это сказать?
– Ну… я считаю, что господин окружной прокурор сам в состоянии о себе позаботиться.
– Вам не нужно за него думать, не так ли?
– Можете и так сформулировать, если хотите.
– А в дальнейшем вы сказали, что не помните, а потом – что вспомнили, не так ли?
– Не исключено. Я смутился.
– Но на самом деле вы помнили?
– Я помнил, пока не смутился, а затем забыл. Когда я вспомнил, я вам ответил. Когда я говорил, что мне сложно вам это сказать, я именно это и имел в виду.
– Но по крайней мере один раз вы заявили, что помните?
– Не исключено.
– Это была ложь?
– Нет, не ложь. Я смутился.
– Вы утверждали, что не помните?
– Вы сбили меня с толку, и я не знал, что говорю.
– Но почему вам было сложно сказать нам, что вы находились в квартире Сьюзен Грейнджер?
– Потому что я внезапно понял, что при сложившихся обстоятельствах это окажется… поставит в неловкое положение…
– Кого?
– Мисс Грейнджер.
– Так что вы были готовы увиливать от прямого ответа, чтобы не поставить мисс Грейнджер в неловкое положение?
– Я всегда стараюсь оставаться джентльменом.
– Имелись ли какие-нибудь причины, по которым вам не следовало находиться в квартире Сьюзен Грейнджер?
– Исходя из моих профессиональных обязанностей – нет.
– Вы находились там при исполнении этих обязанностей?
– Да, сэр.
– Что вы там делали?
– Я… обсуждал один вопрос с мисс Грейнджер.
– Вопрос, касающийся ее роли квартиросъемщицы и вашей работы дежурным?
– Я находился там как официальное лицо, сэр.
– Что вы обсуждали?
– Ваша честь, я возражаю, – поднялся со своего места Гамильтон Бергер. – Это несущественно, недопустимо в качестве доказательства и не имеет отношения к делу. Перекрестный допрос ведется не должным образом.
– С другой стороны, он касается самой сути мотивации и пристрастности выступающего свидетеля, – заметил Мейсон. – Это чрезвычайно важный вопрос.
Судья Моран нахмурился в задумчивости.
– При определенных обстоятельствах я решил бы, что вопрос является весьма отдаленным, но ввиду сложившейся ситуации, развитие которой мы наблюдаем по мере допроса этого свидетеля… Я отклоняю возражение, – постановил судья Моран.
