– Что вы обсуждали? – повторил свой вопрос свидетелю Мейсон.
– Я не помню.
– На этот раз вы не имеете в виду, что вам сложно сказать, вы имеете в виду, что не помните?
– Я имею в виду, что не помню.
– Вы помните разговор, состоявшийся между мисс Грейнджер и обвиняемой?
– Да, сэр.
– Практически дословно?
– Я помню, что было сказано. Да, сэр.
– Но вы не помните разговор, состоявшийся прямо перед разговором между обвиняемой и мисс Грейнджер, не помните свой разговор с мисс Грейнджер, когда вы обсуждали с ней что-то, находясь при исполнении своих обязанностей?
– Нет, сэр.
– Тогда откуда вы знаете, что говорили с ней в качестве официального лица?
– В противном случае я бы там не находился.
– Вы уверены?
– Абсолютно.
– Вам доводилось заходить в квартиру Сьюзен Грейнджер только в качестве официального лица?
Свидетель колебался. Потом он умоляюще посмотрел на Гамильтона Бергера.
– Ваша честь, мы уклоняемся в сторону, – сразу же уловил сигнал окружной прокурор. – Делается попытка дискредитации свидетеля, очернения репутации еще одной свидетельницы и…
– Это показывает пристрастность свидетеля, – перебил Мейсон, – и, более того, я не понимаю, как то, что он находился в квартире мисс Грейнджер не только по официальному делу, очернит ее репутацию.
– В общем-то, перекрестный допрос принял весьма своеобразный оборот, – заметил судья Моран.
– Причина проста, – ответил Гамильтон Бергер. – Защита в отчаянии всеми способами старается потянуть время. Адвокат использует все технические уловки, которые только приходят ему на ум, чтобы хоть как-то ослабить версию, представленную обвинением, которую, как он понимает, разбить невозможно.
– Вам не следовало выступать с подобным заявлением, – с укором в голосе сказал судья Моран. – Присяжные не должны учитывать только что прозвучавшие слова окружного прокурора. Ни одно из замечаний ни одной из сторон не следует принимать в качестве доказательств. А вы, господин окружной прокурор, должны понимать, что подобное заявление в присутствии присяжных может рассматриваться как неправомерный образ действий.
– Простите, ваша честь. Я снимаю свое заявление. Я выступил с ним в… раздражении.
– Я повторяю, что перекрестный допрос принял весьма своеобразный оборот, – снова заговорил судья Моран. – Однако я считаю это логичным ввиду показаний выступающего свидетеля. Я не собираюсь комментировать показания свидетеля, потому что подобное не входит в мои обязанности. Я нахожусь здесь, чтобы принимать решения по правовым аспектам. При сложившихся обстоятельствах я намерен предоставить защите все допустимые послабления при проведении перекрестного допроса. Возражение отклоняется.
