— Я не злюсь. Иди умывайся. Твоё полотенце синее. Спать ляжешь здесь, в кабинете, на кресло-кровати. Сейчас раскидаю.
— А ты где? — сложив губки бантиком, поинтересовалась Йоо.
— А я там, на диване — показал ей язык Виктор.
Йоо хмыкнула и пошла в ванную.
А Виктор решил повесить бубен назад, — от греха подальше, — на бронзовый гвоздик. Здесь его законное место было, — между висящей в рамке Выпиской из постановления заседания Центрального Совета добровольной общественно-патриотической организации «Снующие всюду» и огромным раздолбайским постером.
В Выписке, кстати, было на полном серьёзе напечатано очень чёрным по слишком белому, что, дескать, Пелевин Виктор Олегович за то, сё, пятое, десятое и детей растление приговаривается к смертной казни через забвение без права переписки.
А на великолепного качества плакате, подкинутом под дверь неизвестным затейником, были в известном ракурсе изображены в профиль, один за другим: Ленин, Леннон и он, Виктор, а внизу, под портретами, ещё и выведена такая вот забавная надпись: «В. Ленин, Д. Леннон, Пелевин — этапы крутого Пути». Оно, конечно, со стороны виднее будет. Но сильно не обольщался. Нет-нет.
Виктор сначала-то бубен повесил на исходное, отошёл, глянул — ровно ли. Но потом решительно снял его со стены, прошёл в гостиную и засунул под диван, — мало ли что этой дурочке ночью в голову придёт. Возьмёт ещё и нырнёт. С неё станется. Фиг потом вытащишь. Объясняй после Володьке, что и как оно было. А ему перед роднёй отчитываться. Сдавать по описи. Даму с собачкой. В общем, детям спички — не игрушка! Нафиг, нафиг!
Пока с бельишком определился, пока застелил, тут уже и Йоо вышла из ванной, напевая какую-то странную песенку, видимо, ту самую, о которой давеча Сорокин рассказывал:
Пухленький слон,
Коза и крокодил
У тебя на носу
Ты меня удивил.
Они так весело шуршали
Тыщу самых разных тем,
Вот потому я и запала,
На тебя, мой супермен.
На твоей дырявой шине
В зоопарк на тарантино.
Я буду вместо, вместо, вместо неё
Твоя невеста, честно, честная, Йоо!
Я буду вместо, вместо, вместо неё
Твоя.
— И песня у тебя замечательная, и поёшь ты здорово, и вообще, всё ништяк, только, знаешь что, если можно, пой потише, — вот так вот, заходя издалека, вежливо попросил Виктор. — И, кстати, а почему у тебя Тарантино в зоопарке? Впрочем…
— Какая тарантино? — не поняла Йоо.
— Ну ты же сама спела сейчас: «в зоопарк на Тарантино». Вот я и спрашиваю, почему ты Тарантино в зоопарк поместила. Хотя уже и сам, кажется, начинаю понимать, почему.
