Но всю ночь он проворочался, и к утру в его настроении произошел полный переворот. Его обуяли тоска и раздражение, от злости кидало то в жар, то в холод. Бросить деньги на ветер, иначе это не назовешь. Я попал в руки ловкого мошенника, тут не может быть двух мнений, но почему-то готов идти у него на поводу. Может быть, подсознание велит мне плыть по течению и заказать венец. А там посмотреть, что из этого выйдет — то ли дождик, то ли снег, то ли будет, то ли нет. Ничего путного наверняка не выйдет, но, что бы ни было, совесть моя чиста.
И все же когда учитель на следующий день посетил раввина Лифшица в той же самой загроможденной пустыми стульями комнате, хоть у него и лежала в бумажнике необходимая сумма, он с тяжелым сердцем готовился расстаться с нею.
— Куда идут венцы после того, как их пустят в дело и пациент выздоровеет? — задал он раввину коварный вопрос.
— Я очень рад, что вы меня об этом спрашивали, — не растерялся раввин он опустил распухшее веко. — Венцов мы отдаем в расплавку, а серебро отдаем бедным. Mizvah[35] для одного — это и mizvah для другого.
— Как, как — бедным?
— Бедных людей, мистер Ганс, всегда хватает. Им тоже бывает нужно венцов для больных — для жены, я знаю, для ребенка. Ну а где они будут брать серебро?
— Я понимаю, вы говорите о повторном использовании серебра, но разве нельзя вторично применить венец, как есть? А я говорю вот о чем: выжидаете ли вы какое-то время, прежде чем пустить венец в переплавку? Что, если умирающий выздоровеет, а по прошествии какого-то времени снова серьезно заболеет?
— Для новой болезни надо делать новый венец. Завтра мир не такой, как сегодня, хотя Бог слушает нас теми же ушами.
— Вот что, рабби Лифшиц, — прервал его Альберт. — Не стану скрывать, я постепенно склоняюсь к тому, чтобы заказать венец, но мне было бы во всех отношениях легче принять решение, если б вы дали мне мельком глянуть на один из них — это займет секунд пять, не больше, — на венец, который вы в данный момент изготовляете для другого заказчика.
— И много вы будете видеть за пять секунд?
— Достаточно. Я по виду предмета определю, смогу ли я поверить в его действенность, стоит ли он хлопот и отнюдь не малых сумм, которые я в него вложу.
— Мистер Ганс, — ответил раввин. — Витрины имеют магазины, у нас не магазин. И вы покупаете у меня не новую модель «шевроле». Ваш папа прямо сейчас умирает в больнице. Вы любите его, вы хотите заказать мне венец, чтобы он стал здоровый?
