Установив и защитив границы своей территории, Герой заявил также право и на место в избе. Это было невиданно. Собак у нас дальше порога не пускали. Для них существовали конура, двор, улица. Собака, сунувшаяся по неопытности в дом, изгонялась так решительно, что потом помнила про этот запрет всю жизнь. А Герой взял и вошел. Не попросился униженно, не проскользнул, а именно вошел, по-хозяйски толкнул лапами в дверь.
Мать изумилась;
— Здравствуйте! Явился — не запылился. Это кто же тебя звал, голубя? У тебя где место, а?
Герой молча вздыбил шерсть на спине, давая понять, что намерения его серьезны. Он обошел комнату, обнюхал углы и определил себе место — под кроватью.
Вернувшийся с работы отец попытался было застрожиться:
— Это почему кобель в избе?
— А ты попробуй выгони его, — сказала мать.
Впрочем, Героя и не требовалось гнать. Своим отвоеванным правом он не злоупотреблял. Войдет, побудет немного — словно затем, чтобы убедиться: все ли здесь в порядке? — и снова на улицу.
Он стал как бы членом нашей семьи, а не просто нашей сторожевой собакой.
Не скажу, чтобы это пополнение было очень приятным. Во всяком случае, ни оживления, ни радости оно нам не принесло. Мы хотели одарить Героя своей лаской — он не принял ее. Не захотел стать нашей игрушкой. Позовешь его, бывало: «Герой, Герой, иди сюда». Он подойдет, даже поставит лапы на колени. И точно два раза позволит погладить себя. Третий раз тронешь рукой загривок (мы делали потом это уже ради эксперимента) — он отвернет в сторону хмурые умные глаза и тихо, предупреждающе зарычит.
В общем, со вселением в дом Героя у нас не прибавилось товарища по играм, а прибавился еще один, кроме материнского, строгий глаз. Мы даже шалить стали сдержаннее. Особенно после одного случая. Как-то старшая сестра, девица уже, и подружка ее, соседская Верка, не в меру раздурились в комнате. Верка повалила сестру на кровать и стала в шутку душить ее. Сестра запищала. Герой выскочил из-под кровати, с рычанием бросился на Верку и кусанул ее за руку. Не кусанул даже, а ударил зубами, но так сильно, что пробил кожу до крови.
Почему он укусил Верку? Мы сравнивали эту его жестокость с бескровным разгоном пацанов на огороде и ничего не могли понять. Догадка пришла позже и такая, что заставила нас — в который уже раз — с изумлением взглянуть на Героя. Верка была девушка со странностями, она, как не раз замечали на улице, временами начинала заговариваться — несла ерунду. Считали, впрочем, что идет это от молодой придури. А Веркины «заговаривания» кончились однажды настоящим помешательством — ее увезли в сумасшедший дом.
