— Гляди, гляди! — заорали. — Собаку пасет! — Колька, а он у тебя доится?
— Дай молочка собачьего!
Но тут другое явление отвлекло их внимание. Из переулка неторопливо выбежал знаменитый Полкан Дроздовых.
Как среди пацанов на улице всегда есть свой признанный вожак и тиран, так кобель Дроздовых считался повелителем окрестных собак. Полкан, хотя молодой был, но, благодаря своей силе и росту, царствовал уже давно. Перед ним трепетали. Привыкший к своему единовластию, Полкан даже не снисходил при встречах с другими собаками до обычного ритуала — не царапал землю задними ногами, не скалился, не рычал. Он просто кидался за ними — молча, без подготовки — как за какими-нибудь презренными кошками, — и те удирали с трусливым визгом.
Увидев Героя, Полкан недоуменно вскинул одно ухо: что это, дескать, еще за каракатица? Красив он был: высокий, поджарый, мускулистый — словно высеченный из камня. В царственном своем высокомерии Полкан не заметил, что переступил границу, отмеченную новичком. Да он и не признавал демаркационных линий: ему принадлежала вся улица.
Герой рванулся. Я удержал его, и началось у нас «перетягивание каната». Герой то поднимался на дыбки — и тогда мне удавалось оттащить его на шаг-другой к калитке, то, припадая мордой к земле, упирался всеми четырьмя лапами — и тогда я чувствовал, как ноги мои ползут по траве.
Полкан недолго смотрел на эти упражнения. Решив, что пора проучить нахала, он в несколько прыжков подлетел к нам. Собаки сцепились прямо у моих ног. Герой сразу же оказался внизу: ему мешал поводок.
Я разжал руки.
И тут случилось такое, чего никто из нас не ждал. Герой вывернулся, отскочил в сторону и, развернувшись, врезался в Полкана, как торпеда в борт корабля. Последовал взрыв. Собаки были почти одинаковой масти, и в первые секунды мы не могли отличить, где чьи лапы, хвост, уши — сплошной рычащий клубок.
А потом вдруг увидели, что Полкан лежит на земле, а Герой, раскорячившись, держит его за горло.
Полкан хрипел, рвал когтями воздух. Но никак не мог зацепить Героя. Тот проворно, броском, относил тело в сторону и все крепче сдавливал горло Полкана.
Первыми опомнились пацаны.
— Тетя Аня, тетя Аня! — заблажили они. — Ваш Герой Полкана душит!
Выбежала мать, заругалась:
— Какой идол стравил? Ну-ка, сознавайтесь!
Но увидев, что тут не до поисков виновного, храбро схватила Героя за ошейник, оторвала.
— Веди его домой! Бегом! — крикнула на меня.
Я утащил домой оглядывающегося Героя, а мать прогнала Полкана.
